В издательской группе «АСТ» есть импринт «Редакция Елены Шубиной». Сегодня он стал самостоятельным и очень успешным брендом, сумевшим объединить на издательском небосклоне невероятное количество звездных имен: Евгений Водолазкин, Алексей Иванов, Александр Иличевский, Павел Басинский, Захар Прилепин, Михаил Шишкин и многие другие. Как возможно соединить высокую интеллектуальную прозу и коммерческий успех, что такое хороший редактор, как складывается процесс работы над книгой и ее промоушен, – об этом и многом другом наша беседа с Еленой Шубиной. Рубрику ведут Светлана Зорина и Георгий Гупало.

Выбор профессии

– Светлана Зорина: Елена Данииловна, кем Вы хотели быть в детстве?

– Елена Шубина: Ну, в детстве мы «пробуем» разные профессии: я хотела быть то врачом, то юристом – все это была игра, и родители так к этому и относились. А вот уже классу к восьмому я прекрасно понимала, что точные науки – это не мое, что я абсолютно гуманитарный человек. Сначала я решила поступать на искусствоведческое отделение МГУ, и отец в букинистических магазинах разыскал большущие тома по истории искусств, издание Академии наук, прекрасно иллюстрированные, они до сих пор у меня хранятся – с моими подчеркиваниями (!!) – то есть я всерьез принялась готовиться. Но потом я почему-то решила, что если я сама не обладаю никакими способностями к рисованию, то как-то нечестно заниматься теорией искусства. К десятому классу я уже знала: филологический факультет, русское отделение.

– С. З.: Филологический факультет – это образование. Но после него идут и в школу преподавать, и в науку, и в журналистику. Вы сразу стали работать в издательстве? Как это все произошло?

– Е. Ш.: На экзамене в МГУ меня спросили, кем я хочу быть после университета. Я ответила что‑то в таком духе, что хочу «делать книги», то есть работать в издательстве. Хотя, понятное дело, имела об этом весьма смутное представление. Но так все и сложилось. У нас было свободное распределение, и примерно через год я пришла в издательство «Советский писатель» (потом его переименовали в «Современный писатель») в редакцию критики и литературоведения. Дальше было издательство «Энциклопедия», журналы «Литературное обозрение» и отдел прозы «Дружбы народов». В 1996 году стала работать в знаменитом издательстве «ВАГРИУС». В 2008 году пришла в «АСТ»…

– Георгий Гупало: Вы довольны своим выбором профессии?

– Е. Ш.: Я считаю ее одной из лучших в мире. Потому что ты в известном смысле демиург, от тебя зависит всё: и выбор автора, и выбор художника, и даже дальнейшая судьба книги, как теперь говорят – правильное позиционирование на рынке. Когда‑то рукопись в издательство приносили «в авоське» – хорошо если машинопись, а то половина и от руки написанное; потом на дискете; теперь это, как правило, электронная версия, но весь процесс один и тот же. Вот перед вами просто буквы, а потом – КНИГА.

– Г. Г.: Прошло совсем немного времени, и такого отношения к книге, которое, скажем, было в 90‑е годы, теперь нет… Что произошло, на Ваш взгляд?

– Е. Ш.: Ну, во‑первых, девяностые – прекрасное время для «возвращенной литературы», той, что сняли с полок, той, что «не разрешенная циркулярно», русского зарубежья и т.д. А для современной русской прозы, новых авторов оно было очень проблемным. Новые издательства отнюдь не стремились их издавать. «ВАГРИУС» был едва ли не единственным с его «Черной серией» – так ее называли по дизайну обложки, – где издавались и традиционалисты, и новаторы, открывались новые имена. В начале 2000‑х я выпустила четырехтомник «Проза новой России». Это была серьезная акция, доказательство того, что русская проза, рожденная в 90‑х, жива и по‑прежнему старается и отвечать на «проклятые вопросы», и экспериментировать с формой. Да, жизнь брала реванш у литературы, но и литература пыталась найти себя вне идеологических норм, запретов и пр.

На конференции, посвященной Андрею Тарковскому.
Слева – Марина Арсеньевна Тарковская, автор книги «Осколки зеркала»,
и Александр Витальевич Гордон

Но Вы, полагаю, имеете в виду, что сейчас совсем другие времена, на издателей давит рынок, что много внимания оттягивает Интернет… Что касается рынка, то надо находить в нем свою нишу, и это дело отнюдь не безнадежное, а Интернет – это данность, ее нужно принимать и учиться сосуществованию. Главное, чтобы читали, чтобы чтение присутствовало в жизни человека. Конечно, книгу с электронной версией не сравнить, это как театральный спектакль на экране и театр с запахом кулис. Книжка – это не только текст.

– Г. Г.: Во всем мире происходит падение интереса к книге, но мы знаем, что на Западе гораздо больше внимания уделяется поддержке книги и чтения…

– Е. Ш.: Там тоже закрываются издательства, падают тиражи. Но при этом более грамотно выстроен книжный бизнес, соотношение коммерческой литературы и высокой прозы находится в правильной пропорции. К тому же существует система грантов для литературы определенного рода. Именно система, а не единовременные пособия. Очень советую прочитать книгу Андре Шиффрина «Легко ли быть издателем», где он пишет об этом. Там те же риски, та же проблема выбора, но все это интегрировано в правильную систему.

Елена Шубина как бренд

– С. З.: Сегодня словосочетание «Редакция Елены Шубиной» – это бренд, знак качества, ориентир в выборе современной российской прозы. Как Вам удалось достичь такой высокой планки?

– Е. Ш.: Как‑то сложилось исторически, не было извне пришедшей идеи. То, что получилось такое название, – не моя идея, это было желание книжных магазинов. «АСТ» – очень большой холдинг, и чтобы выделить мои книги, они стали в прайс-листах писать: «Редакция Шубиной». Это сделали для облегчения позиционирования наших книг на рынке, и это работает. Например, у нас есть отдельная выкладка в магазине «Москва».

– С. З.: И это очень хороший ориентир. Если книга вышла в редакции Елены Шубиной – уже рекомендация. Для российского книгоиздания это большое чудо.

– Е. Ш.: Опыт, когда издательство называют именем человека, не новый. Немножко всех удивляет, что так называется редакция. Мне даже предлагали уйти от слова «редакция», так как работа все равно строится по издательскому принципу, но мне нравится именно так. У нас статус импринта внутри большого издательства. Мы не только выбираем, что издать, выстраиваем отношения с авторами, но и в известном смысле руководим производственным процессом – от выбора бумаги до тиража. Мы ведем книгу до типографии, а порой «вмешиваемся» и в работу типографии. Степень ответственности достаточно большая.

– С. З.: Редкий дар: Ваша редакция сочетает высокое качество содержания книги и коммерческий успех.

– Е. Ш.: Это действительно для нас большая радость, потому что опровергает известное понятие о том, что заработать можно только на книгах легкого содержания. Феномен Евгения Водолазкина, автора романа «Лавр», победителя и «Большой книги», и «Нацбеста», и «Ясной Поляны», говорит даже не о наших успехах, а о том, что мы недооцениваем наших читателей. Главный герой книги – средневековый врач. Автор – ученик Д. С. Лихачева, специалист по древнерусской литературе. Книга достаточно сложная по языку. Казалось, что мы издаем ее для узкого круга, но она же стала бестселлером, допечатывается и допечатывается.

– С. З.: И это открытие принадлежит Вам.

– Е. Ш.: Открытие этого автора принадлежит не мне. За несколько лет до «Лавра» в издательстве «НЛО» небольшим тиражом вышел роман Водолазкина «Соловьев и Ларионов». На имя обратили внимание. И автор при личном знакомстве сам сказал, что хотел бы издаться у нас, а я с удовольствием согласилась. А дальше мы вместе работали на успех.

Шукшинские чтения в селе Сростки (Алтай). Слева – Олег Павлов

С Михаилом Шишкиным была похожая история. Первый его роман «Взятие Измаила» я издала в «ВАГРИУСе». Продажи были весьма умеренные, не повлияла даже Букеровская премия, которую он получил в 2000 году. Но я понимала, насколько это талантливый и перспективный автор. Все следующие романы – «Венерин волос», «Письмовник» – вышли у нас, читатель принял их безоговорочно, «Нацбест» и «Большая книга» назвали победителем, книжные магазины научились работать с премиальными циклами, стали делать специальные выкладки, устраивать встречи.

– Г. Г.: Сколько человек работает в Вашей редакции?

– Е. Ш.: У меня четыре редактора – мои ученики, совсем молодые люди, – и бренд-менеджер, который помогает в продвижении книг. Это очень важный человек.

– Г. Г.: И всё? Сколько редакция выпускает книг?

– Е. Ш.: Если считать с допечатками – около 100 в год. Если иметь в виду только новинки, это 60–70 книг. Это немало, но мы не работаем на потоке. У нас тщательный отбор книг, тщательная их подготовка.

– С. З.: Как долго идет работа над рукописью?

– Е. Ш.: Мы ведь издаем не только прозу, но и книги мемуарно-биографического толка. А это, как правило, комментарии, именные указатели, иллюстрации. В таких случаях полгода – самое малое. Есть книги-марафоны, которые готовятся год и более, например первое издание писем А. Платонова «Я прожил жизнь…», много времени заняла книга С. Белякова о Льве Гумилеве, воспоминания вдовы Бабеля Антонины Пирожковой… А если обычная рукопись на русском языке, то со всеми редактурами, верстками, художниками, переплетами и т.д. – месяца три.

Наша первая именная полка в магазине «Москва» на Воздвиженке

– Г. Г.: Кто делает дизайн?

– Е. Ш.: Иногда – наша издательская студия, но в основном работаем со сложившейся командой художников. Андрей Рыбаков, Ирина Сальникова, Андрей Бондаренко… Это крутые профи, для которых немыслимо взяться за оформление книги, не прочитав ее. Не удивляйтесь, сейчас это не такая уж редкость – ограничиться вопросом: «Про что это?» Мы всегда обсуждаем с художниками, что можно вытянуть из книги для переплета: метафоры, настроение. Иногда художник видит так, а мы иначе, иногда приходится делать несчетное количество эскизов. Книга – это командное дело, без сомнения.

– Г. Г.: Какова доля Вашей редакции по финансам? Сколько Вы приносите компании?

– Е. Ш.: Могу только сказать, что, когда закончился 2014 год, директора были очень довольны, что, несмотря на непростой для продаж контент, мы отлично выполнили наши издательские планы, больше чем на 100 %. Так что я не думаю, что мы в тягость нашему большому холдингу.

– С. З.: В какой степени редактор может влиять на сюжет, идею книги?

– Е. Ш.: Безусловно, может, если в этом есть необходимость. Подготовка книги к печати, редактирование – это как репетиция перед премьерой. Редактор должен быть адекватен автору, уметь работать с ним «голова к голове». В моей практике было много случаев, когда мы вместе с автором обсуждали сюжет: где надо больше придать динамики, где – наоборот, что-то расписать. Так было при работе с большим философским романом Александра Иличевского «Перс», с потрясающим, очень сложным структурно романом «Каменный мост» Александра Терехова – огромным повествованием о сталинском времени и наших 80‑х, и о 90‑х, которое построено и как детектив, и как психологическая история, и как триллер. Так было и с «Орфографией» Дмитрия Быкова*…

– Г. Г.: А бывают случаи, когда автор категорически отказывается вносить изменения?

– Е. Ш.: Бывают. Еще как. Александр Терехов, мне кажется, так и считает, что, сократив его роман, я его безнадежно испортила. Хотя в конце концов мы пришли к согласию.

– С. З.: Я знаю, что иногда в процессе работы и название менялось?

– Е. Ш.: Случается. Название – вообще дело тонкое. «Как вы лодку назовете…» Например, у Терехова название было другое – «Недолго осталось». Но, мне кажется, что, переназвав книгу – «Каменный мост», мы не ошиблись. Судьба у романа оказалась счастливой: он получил вторую премию «Большая книга», его перевели на много языков.

– С. З.: А как шла работа над романом «Обитель»?

– Е. Ш.: Замечательно. С Захаром Прилепиным вообще интересно работать. Он всегда очень внимателен к предложениям, поправкам. Но если что‑то для него принципиально, хоть и спорно для редактора, он всегда отстаивает. «Обитель» – вообще очень сложный роман со всех точек зрения. У Захара был великолепный дебют – «Патологии», «Санькя». И далее все развивалось очень хорошо: читателей все больше, «Нацбест» назвал писателем десятилетия… Но было ощущение, что главная книга впереди. И так оно и получилось. «Обитель» – очень зрелая книга: и эстетически, и по нравственной задаче.

– С. З.: На этапе подготовки были ожидания, что это будет «Большая книга»?

– Е. Ш.: «Этапы» были разные. С Захаром был тот случай, кстати, не единственный в моей практике, когда до окончательной сдачи рукописи мне показывают какие‑то начальные главы. Иногда писатель в этом нуждается, особенно если с редактором сложились доверительные отношения.

Я знала, что роман о Соловках, и понимала, что задача перед автором невозможно трудная. Трудность – в самом материале, в существующем литературном контексте. «Архипелаг ГУЛАГ» А. И. Солженицына, огромное количество мемуаров о Соловках, воспоминания Д. С. Лихачева, Олега Волкова… У меня даже немножко «голова ушла в шею». И вот первые главы – неторопливые, с растяжкой… Я написала автору, что замах колоссальный, и мне кажется, что начало должно быть более динамичным, что историю героя, мне кажется, надо начать рассказывать гораздо раньше. Захар поблагодарил, но твердо сказал, что ничего здесь менять не будет, что я все пойму потом. И он оказался прав. Далее мы уже энергично работали над всем корпусом текста. Я очень высоко оцениваю роман, считаю, что он действительно событие. И то, что «Обитель» получила «Большую книгу», – справедливо.

– С. З.: Насколько я знаю, планируется экранизация?

– Е. Ш.: Мне кажется, пока это на стадии обсуждения. На одной из встреч Прилепин называл режиссера Александра Велединского – он снял недавно фильм по книге еще одного нашего автора Алексея Иванова, «Географ глобус пропил». Они даже ездили на Соловки, но как там дальше продвигается – не знаю.

Что такое хороший редактор?

– С. З.: Получается, редакция – это целый продюсерский центр.

– Е. Ш.: Обязательно так должно быть. Книгу надо готовить в выходу в свет, не пускать ее просто в свободный полет. Необходим промоушен до того, как книга вышла. Мы должны рассказать о ней заранее, быть в постоянном контакте с издательскими реализаторами, проинформировать магазины, встретиться с товароведами и продавцами. Мы этим занимаемся постоянно, планово – и я сама, и бренд-менеджер, и редакторы… Конечно, бывают случаи, когда сарафанное радио само все решает. Так было с книгой «Современный патерик» Майи Кучерской. Вот сама пошла, легла на тему интереса к православию. Не было никакого промоушена, а книга пошла. Так же было с Павлом Санаевым «Похороните меня за плинтусом». Первый раз книга была опубликована давно, лет 10–15 назад. И вдруг после переиздания в «АСТ» она пошла, но как… До сих пор бестселлер. Но это редкие случаи. А так книжкой, конечно, нужно заниматься, по стране с писателями ездить, проводить встречи в книжных магазинах, библиотеках. Сейчас стали выделять деньги библиотекам, но они не всегда понимают, что заказывать. У нас, к сожалению, очень мало литературных обзоров в СМИ.

– С. З.: Да, литературная критика практически исчезла.

– Е. Ш.: Толстые журналы печатают серьезные статьи и рецензии, но для нас, издателей, очень важна «легкая кавалерия» – вот книга появилась, извольте рассказать о ней. Лев Данилкин в «Афише» тянет этот воз, но у него тоже стало меньше возможностей, Галину Юзефович стараемся не упускать из виду… Мы на своем сайте собираем всё, что пишут о наших книгах. Нужен, очень нужен печатный орган, где печатались бы обзоры литературы не меньше чем раз в неделю, скажем, по субботам. Ну, как в «Нью-Йоркере». По телевизору были передачи-обзоры – Александра Шаталова, Николая Александрова. Я всегда их смотрела… Увы.

– С. З.: Елена, а Вы испытываете чувство удовлетворения от своей работы?

– Е. Ш.: Когда получаешь интересную рукопись – это счастье. Когда художник сделал переплет, который нравится, – тоже. Когда выходит книга и всё в порядке – тоже счастье. Нам говорят, что книга доставлена из типографии, мы за ней несемся и боимся вскрыть упаковку… Любой редактор смотрит книгу с дежурных полос, выходные данные, сноски… Почему‑то именно здесь чаще всего появляются ляпы. Я всегда утешаю себя тем, что книга – живое дело, и опечатка ей придает какой-то шарм.

Редакция ЕШ. Слева направо:
Алексей Портнов, Полина Потехина, Александра Лесковская,
Мария Полякова, бренд-менеджер Татьяна Стоянова

– Г. Г.: А как стать настоящим редактором? И что такое хороший редактор?

– Е. Ш.: Хороший вопрос. Тут должен быть литературный вкус, умение работать с чужим текстом и наличие гуманитарных знаний, конечно, достаточной эрудиции. И кроме того, должно быть чутье. Талант – слово слишком пышное, но склонность к этому делу и чутье должны быть. Издатель, кроме этого, еще должен понять перспективу, что сейчас сработает для читателя. У меня был роман, от которого отказались до этого 15 издателей. А когда мы его выпустили, он имел большой успех. Кому‑то показался слишком сложным, кто‑то, может, даже поленился его прочитать. Ну, таких историй полно у каждого издателя. Вспомним хоть Агату Кристи в ее начале. Или Акунина*…

Или вот один из моих любимых авторов – Павел Басинский с книгой «Лев Толстой: Бегство из рая». Я всегда ценила Павла как литературного критика. Но когда он сказал мне, что пишет книгу об уходе Толстого из Ясной Поляны, меня это сильно смутило, потому что у меня дома три полки книг на эту тему. Прочитав текст, я послала sms: «Паша, срочно продолжай!» Он нашел такой точный тон! Он продолжил свои толстовские жизнеописания, сейчас уже вышла третья книга – «Лев в тени Льва. История любви и ненависти». Это про третьего сына, Льва Львовича с его драматической судьбой. Вот так на глазах произошло открытие главной темы писателя Басинского.

– С. З.: По сути, хороший редактор – это открыватель.

– Е. Ш.: Советчик. Мы стараемся работать и с молодыми авторами. Текст у них еще может быть несовершенный, и тут важно угадать, что из этого будет дальше, увидеть какую‑то искру. У молодой прозы во все времена есть своя живая кровь. Мы с удовольствием работаем с Алисой Ганиевой, я была одним из первых издателей Сергея Шаргунова, Полины Клюкиной.

– С. З.: А с фондом С. А. Филатова сотрудничаете?

– Е. Ш.: Да, и с фондом Филатова, и с премией «Дебют».

– С. З.: А как вообще Вы находите книги? Много предлагают сами авторы?

– Е. Ш.: Много. Тут ведь, понимаете, ты долго работаешь на профессию, потом она работает на тебя. Источники? Авторов, с которыми я работаю давно, стараюсь не упускать, вести их. Иногда сама предлагаю идеи. Контакты с литагентами, и нашими, и зарубежными, коллегами из журналов. У нас есть интересный совместный проект с журналом «Сноб». Его главный редактор, Сергей Николаевич, – мой давний друг. С ним мы выпускали первую книгу к 300‑летию Петербурга – «Мой Петербург». Придумываем тему, собираем авторов – сначала номер журнала, потом делаем красивые такие сборники: «Все о моем отце», «Все о доме», «Красная стрела», «Стоп-кадр: ностальгия».

Год литературы и поддержка чтения

– С. З.: 2015 – Год литературы. Что может книжная отрасль сделать в этот год, как мы можем расширить пространство книги и чтения?

– Е. Ш.: В этом году запланированы поездки авторов по России. Наших авторов ждут в Вологде, Ульяновске, Екатеринбурге и других городах. Это хорошо.

Кроме того, важно, чтобы для книг, которые требуют поддержки, были гранты. Нам часто помогает издательская программа Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям. Но она, по сути, одна. Фонд Зимина спонсирует премию «Просветитель», но она в основном для научно-популярных книг. Хотелось, чтобы была какая‑то целевая финансовая поддержка книг. Мы много выпускаем мемуаров и биографий, которые также нуждаются в поддержке – ведь это наша память.

– С. З.: Помимо грантов, наверное, необходима и система продвижения, информирования о книгах?

– Е. Ш.: Когда я говорю о грантах, то имею в виду не только вложение средств в издание книги, но еще и пиар. Год назад проходила неплохая социальная реклама книги, финансируемая правительством Москвы. На городских растяжках известные писатели говорили о книге и чтении.

Необходимо устраивать события вокруг юбилеев писателей. Например, в феврале, к юбилею Бориса Пастернака мы выпустили книгу «Пастернак в жизни» Анны Сергеевой-Клятис. Она имеет большой успех, может, потому, что это, кажется, единственная новинка к юбилею. К 200‑летию М. Ю. Лермонтова книжные магазины сделали выкладки, там и наша книга была – Аллы Марченко, а в целом юбилей прошел почти не замеченным. Я вижу, как сотрудники Литературного музея, музеев Пастернака, Цветаевой мечутся, всё «выносят на своих плечах», всё держится на их энтузиазме.

– С. З.: К 70‑летию победы что‑то выходит?

– Е. Ш.: Да, специально к этим дням мы подготовили три книги серии «На краю войны». Почему «на краю»? Потому что эти книги не о боях и сражениях. Тема остарбайтерства, истории молодых людей, угнанных на работу в Германию, очень долго замалчивались в нашей стране. После войны их приравнивали к изменникам родины, они проходили изматывающие проверки. Две книги – Александры Михалевой «Где вы, мои родные? Дневник остарбайтера» и роман Виталия Семина «Нагрудный знак OST» – об этом. Также в этой серии – книга известного драматурга и киносценариста («Достояние республики») Исая Кузнецова «Жили-были на войне».

Увлечения в искусстве и свободное время

– С. З.: Елена, в молодости Вы хотели стать искусствоведом. А каковы Ваши пристрастия в живописи?

– Е. Ш.: Их много. Назову самые близкие. Старые голландцы, Вермеер, ранний Кандинский, Анатолий Зверев. Люблю старые книги с иллюстрациями Остроумовой-Лебедевой, Конашевича. Недавно в Третьяковской галерее была выставка коллекции Георгия Костаки, спасителя нашего андеграунда 60–70-х годов, – чудесная. Дружу с замечательным художником и прозаиком Юрием Петкевичем, восхищаюсь художницей Светланой Филипповой, которая проиллюстрировала «Чевенгур» Андрея Платонова. Удивительно точное попадание в поэтику гениального писателя. Сейчас она нарисовала обложку к роману Р. Сенчина «Зона затопления».

Музыка? Полярные вещи могут быть. Недавно была на концерте Владимира Спивакова и Дениса Мацуева. Первое отделение – Моцарт, второе – Шостакович. Этот контраст был странен и прекрасен.

– С. З.: Дома какую музыку слушаете? В театр ходите?

– Е. Ш.: Дома я люблю тишину. В театр хожу не так часто. Меня там слишком многое расстраивает. В основном, когда приглашает моя подруга Марина Токарева, автор книги о театре «Сцена между землей и небом». У нее, по‑моему, безупречный вкус. Вот сейчас собираюсь пойти на «Самоубийцу» Эрдмана в постановке Сергея Женовача.

– С. З.: Если есть свободное время, как Вы предпочитаете его проводить?

– Е. Ш.: Поехать в какое‑нибудь место, где можно много ходить. Мне нужно, чтобы передо мной были километры. Отель с ограниченной территорией – это не для меня. Я – ходок. Этой зимой ездила в Палангу, там по дюнам можно ходить бесконечно. Для меня это основа отдыха. Очень люблю природу, деревню…

– С. З.: Есть любимые места, страны?

– Е. Ш.: Средняя полоса России, Чехия. Может, потому что у меня мама наполовину полька, наполовину чешка. Наверное, кровь зовет. И очень люблю Прибалтику. В Латвии раньше бывала часто, в Литве, Эстонии – меньше. А вот жаркие страны – это  не мое…

© Опубликовано в журнале «Книжная индустрия», №3 (125), апрель, 2015

* признан Министерством юстиции РФ выполняющим функции иностранного агента 

*Григорий Чхартишвили (Борис Акунин) внесен в перечень террористов и экстремистов и признан Минюстом РФ выполняющим функции иностранного агента