24.01.2020

Антон Ломаев: «Для меня важно работать над авторскими проектами»

Антон Ломаев о своем пути в книго-творении или авторская книга как пространство эксперимента.

Санкт-петербургского художника-иллюстратора Антона Ломаева признание настигло каким-то стремительным образом. Так во всяком случае кажется с первого взгляда. Поскольку – и в Болонье на апрельской самой престижной для иллюстраторов детских книг Международной книжной ярмарке в этом году он в числе двух российских художников представлял Россию, и в октябре, на Международной биеннале иллюстрации в Братиславе BIB-2019, которая проходит раз в два года, получил «Golden Apple» («Золотое Яблоко») – приз, которым награждают лучших иллюстраторов. Не говоря уж о том, что в этом году на российской Московской международной книжной ярмарке в рамках XII Международного конкурса книжной иллюстрации и дизайна «Образ книги» Антон в очередной раз стал лауреатом, и в конкурсе «Книга года» проиллюстрированное им издание попало в шорт-лист одной из номинаций 

- Антон, насколько важно иллюстратору знать, что происходит в современной книжной иллюстрации?

- Я на Болонской ярмарке в этом году был впервые и очень пожалел, что не бывал раньше. Голова кругом шла. Конечно, мы в интернете что-то видим, но тут полнота картины абсолютная и она перепахивает тебя очень сильно. Много чувств испытываешь – от полного отчаяния до восторга. На самом деле… вот мою поездку в Болонью организовала Российская секция IBBY (Международного совета по детской книге), это прекрасно, но если бы было возможно какую-то программу на национальном уровне устроить, чтобы вывозить талантливых студентов, молодых художников на выдающиеся международные ярмарки книги, то это было бы большим благом. Не только для них самих, но и для детской книги российской в перспективе.

Arhipova_Zorina_Lomaev_Lebedeva750x450.jpg

- Можно сказать, что в Болонье Вы увидели свои работы новым взглядом.

- Я чувствовал себя частицей национальной школы, которая имеет свои особенности. Может, это связано с академичностью образования, может с тем, что мы, как страна, долго были закрыты для остального мира… и в чем-то мои, в частности, работы, как мне кажется – чуть более старомодны по сравнению с тем, что можно назвать передовым в иллюстрации.

- Мне довелось побывать в этом году в Братиславе на BIB-2019, увидеть выставку и пообщаться с главой секретариата биеннале, искусствоведом Вьерой Аношкиновой. На биеннале было представлено более трех тысяч оригиналов иллюстраций из 47 стран, участвовало 418 художников книги – и Вы с «Колыбельной для маленького пирата» оказались в числе 11 обладателей наград, получив свое «Золотое яблоко». Как рассказала Вьера, очень сложно определить, что сегодня ценится в иллюстрации, жюри старается выбрать иллюстрации, в которых видна национальная традиция и в то же время присутствует индивидуальность. И именно этим критериям, по ее словам, соответствуют Ваши работы.

- Это было для меня совершенно неожиданно. Более того, я сомневался, отправлять ли туда работы. Я общался с коллегами, и у меня сложилось впечатление, что нашим иллюстраторам там довольно сложно победить, особенно тем, кто работает относительно традиционно, поскольку на зарубежных конкурсах приветствуется некий современный взгляд на иллюстрацию, эксперимент. Эту мысль укрепили во мне впечатления по итогам Болонской ярмарки. Но на BIB-2019 мне дали «Яблоко», это здорово. Мне позвонил Игорь Олейников сразу после подведения итогов голосования, он в этом году был в составе жюри BIB, как победитель премии им. Г.Х. Андерсена-2018.
BIB3_750x450.jpg

- Гран-при BIB-2019 получил иранский иллюстратор.

- Неудивительно. В Иране очень сильная школа иллюстрации, все работы современно смотрятся.
BIB6_750x450.jpg

- Кого из современных иллюстраторов Вы считаете для себя значимыми?

- Мне в первую очередь очень интересны те, кого я лично знаю, и чьи работы мне нравятся. Я бы назвал опять же Игоря Олейникова, с которым хорошо знаком. Или, например, когда ездил с презентацией своей книжки по Франции, я познакомился с Ребеккой Дотремер – слежу с огромным интересом за ее работой. Или Шон Тан – австралийский книжный график и автор своих книг. Назову и своих друзей-художников книги Михаила Бычкова и Павла Татарникова. Павел, как и я, родом из Белоруссии, и, кстати, тоже получил на BIB «Золотое яблоко» – где-то в начале 2000-х. На Болонской ярмарке мне выпало счастье познакомиться с моим любимым иллюстратором Лизбет Цвергер из Австрии, ее стенд оказался прямо рядышком с российским… Знаете, с возрастом какая-то автономность появляется, но это профессионалы, за работами которых следишь, потому что они тебе интересны именно как люди и как художники. Иногда даже не важно, знакомы ли вы лично. Вот скажем, шведский художник книги Свен Нурдквист, он и автором своих книг тоже выступает, я его лично не знаю, но как человек он мне очень симпатичен, я читаю не только его книжки, но и все, что о нем пишут.

- Названные Вами художники разными путями пришли к книжной иллюстрации, кто-то совсем не оканчивал творческих ВУЗов. Ваша иллюстрация, как следует из Вашей биографии, выросла из классической живописи.

- Я учился в Санкт-Петербургском государственном академическом художественном лицее им. Б. В. Иогансона (он в те годы назывался средней художественной школой (СХШ) при институте им. И.Е. Репина. И вообще намеревался стать живописцем. Дальше попал в армию, там два года «попутно» рисовал и постепенно понял, что что-то переключилось во мне, почувствовал, что мне хочется в графику. А начиналось все очень сложно. Это были 90-е годы. Сложно было выживать всем, в том числе студентам. Я уже учился в Санкт-Петербургском институте живописи, скульптуры и архитектуры, но каких-то попыток профессионально работать не предпринимал, даже не пытался себя всерьез предлагать издательствам. Во-первых, мне очень нравилось быть студентом. Во-вторых, тогда возможностей было меньше. Книжная индустрия еще только начинала развиваться, много было всякого трэша, попмасскультуры… что было не очень привлекательно для художественной работы. Уже на последнем курсе так получилось, что я попал в издательство «Азбука». И первыми моими заказами стали комиксы. Это был странный опыт. Я сделал много комиксов, но так и не полюбил этот жанр, хотя с уважением к нему отношусь. Тем не менее, вход в профессию оказался немножко чудным для меня. Даже скажу, что когда я подошел к диплому, я боялся, что мой преподаватель Алексей Пахомов узнает, что я занимаюсь комиксами. Он бы такой строгий дядька, всегда давал сложные задания из поэзии или высокой литературы. И мне казалось, что если он узнает про комиксы, то плохо к этому отнесется. Но неожиданно случилось так, что от кого-то он все-таки узнал о комиксах, и это его очень развеселило, он даже предложил мне делать диплом в этом жанре. Но я отказался, диплом мой был по Шекспиру – «Король Лир». А после диплома я окунулся уже в полноценную работу в издательстве. Но опять же, может быть я и хотел бы заниматься тем, что мне нравилось, но тогда возможности такой не было – нужно было кормить семью, детей. Поэтому я выполнял заказы издательств, и это был процентов на 70 тот самый трэш. Были и интересные заказы, к примеру, «Шерлок Холмс» – до сих пор переиздается, и Толкиена я иллюстрировал с удовольствием. Но больше было разной чепухи. И однажды наступил момент, когда я сказал себе «Стоп». И решил фактически уйти с работы на заказ – это растянулось на несколько лет.

Работая в издательстве, я по ночам начал придумывать и делать какие-то собственные проекты. И постепенно «вынырнул» в желанную для себя историю, в которой существую до сих пор. Это не в чистом виде авторский художественный проект, это вполне себе коммерческий проект, книги для широкого читателя, но, что для меня важно – это собственный проект, я делаю его целиком. Когда я работал в издательстве, я всю «кухню» изучил досконально, а этого нам, кстати сказать, совсем не дали в институте. Освоил компьютер, научился создавать дизайн-проект – приношу в издательство готовую для печати книжку. И так я делаю уже последние лет десять. И очень доволен этим положением.
Антон-Ломаев750.jpg

- К слову, интересно опять же, что многие из названных выше Вами художников, те же Шон Тан и Свен Нурдквист, сегодня знамениты именно благодаря своим авторским проектам, когда иллюстратор выступает одновременно и автором. На «Образ книги» и «Книгу года» Вы представляли свою вторую авторскую книжку «БОМ-БОМ-БОМ! Цирковая сказка», а первой как раз стала «Колыбельная для маленького пирата».

- История про маленького пирата не была задумана заранее. Это в чистом виде импровизация, совершенно автобиографическая книга. Моя жена – албанка, и мы каждое лето уезжаем в Албанию, где нашли местечко в деревне на берегу Адриатического моря. Место особенное, дети бросают свои гаджеты, читаем, загораем, играем. И вот два года назад, на отдыхе я затеял с младшим – третьим сыном, игру в пиратов, которая заключалась в рассказывании всяких историй, ну и как-то это было связано с необходимостью его усыпления. В книгу попали, конечно, не все истории, но там много реально существовавших предметов. Например, синяя шляпа на мальчике. Это шляпа моей жены Лореты. Шляпа с большими полями, мы из нее сделали треуголку. В общем, это наша домашняя семейная история, про которую я вдруг понял, что она может стать книжкой. Уже год в голове зреет продолжение. Даже есть название и какие-то идеи. Это будет зонг-опера в картинках и словах «Утренние пиратские песни». В противоположность книжке про маленького пирата, это будет книжка про утро... 

- «Когда б вы знали, из какого сора…» вырастает книжка.

- Из многого, в том числе, из массовой культуры. Конечно, мы с детьми ходили на «Пиратов Карибского моря», к примеру. Тема пиратов интересна всем, всегда и во всем мире, это замечательный материал. Но моя «Колыбельная» – это не совсем про пиратов, если просто сказать – это история вечернего разговора отца с сыном. Но с другой стороны, я же не писатель и не поэт,… я придумал эту книжку и понял, что сама форма требует какого-то стихосложения и стал писать текст – с этим была связана самая большая сложность. Первоначальный вариант у меня получился не совсем похожий на то, что вы видите в итоге. Он был куда более «взрослый», там были более сумрачные мотивы, связанные с какими-то страшными историями, с тайными островами, с тавернами, где пираты празднуют свои темные победы… и там было что-то про русалок с легким таким намеком эротики. Мне это все нравилось. Я решил показать текст своему близкому другу-писателю. Он почитал и спросил: «Для кого ты пишешь? Если ты решил, что книжка будет для детей, то это должно быть проще». А у меня были длинные строки в стихах и много сложных слов. Я ему не поверил, но решил дома устроить эксперимент. Усадил детей и жену и стал им читать слова, которые вызывали сомнения. Выяснилось, что мои дети, действительно, не знают этих слов. Но и после этого я долго упирался, чтобы оставить эти слова, считая, что тем самым у детей будет повод изучать их. В большинстве своем это были, к примеру, термины морские или что-то связанное с корабельной атрибутикой. Споры были серьезные! В итоге меня убедили, и я все упростил, переписал, следуя советам друга-писателя, сделал более детским, что ли… и мне казалось, что вот теперь все уже сбито довольно прочно. Когда мы отдали книжку редактору, она вынесла вердикт, что вполне можно еще сократить – просто механически убрать по четыре строки из каждой части. Поэтому для меня эта история связана с отказами. Вначале от слов, потом от лишних строк. Это было мучительно. Но поскольку книжка прекрасно читается в итоге, как пишут мамы и папы, наверное, это было правильно. 

- И все-таки это в своем роде история «вежливых отказов», и Ваш поэтический дебют – вполне успешный.

- Я сам удивлен и смущен. Я человек сомневающийся, без конца себя корю за какие-то неумения и за то, что я, как мне иногда кажется, занимаюсь не тем, чем нужно. Но… вот когда я книжку сделал, а делал я ее, еще раз подчеркну, не на заказ, я был волен предложить издать ее кому угодно. И есть одно очень крупное издательство, которое давно мне предлагало сотрудничество, я вспомнил об этом и позвонил, сказав, что есть книжка немного необычная, отличается от того, что я делал раньше – от классических сказок с понятным текстом, и поэтому могу ее предложить не «Азбуке», с которой я давно и традиционно работаю, а вот вам. Отправил книжку, через несколько дней мне коротко ответили, что печатать ее не будут. И для меня это стало дополнительным довольно сильным переживанием. Поэтому какой-то определенный успех книжки – это компенсация за мои сомнения, которые одолевали во время работы и даже тогда, когда работа была закончена. Первый тираж, выпущенный в итоге «Азбукой», распродан давно, и уже были доптиражи. 


KDMP_1_Cover.png

KDMP-06-07_750x417.jpg

KDMP-10-11_750x417.jpg

KDMP-14-15_750x417.jpg

KDMP-20-21_750x417.jpg

KDMP-30-31_750x417.jpg

KDMP-34-35_750x417.jpg

- Это говорит о том, что по-прежнему существует конъюнктура …

- И есть еще такая тема. Если ты понятен и даже успешен как художник книги, не все готовы тебя принять в несколько неожиданной для тебя роли автора и не все готовы тебя принимать со своим экспериментом.

- То есть авторская книга, в отличие от иллюстрирования классических сказок, это всегда риск.

- Поскольку я сам выбрал такой способ работы необычный, вначале делаю книгу, потом приношу в издательство – мне обязательно нужен текст, который свободен в смысле авторских прав. Поэтому раньше я и выбирал сказки классические. Некоторые авторы мне предлагают совместную работу, но я пока ни разу не решился – это несколько непредсказуемо. С одной стороны, это уже будет книга, с которой ты приходишь в издательство не один, а с кем-то, у этого автора могут быть другие отношения с издательством. С другой стороны, я, честно говоря, не раз был свидетелем того, как некоторые такие союзы – художник детской книги и автор детской книги – начинали что называется «за здравие», а заканчивали иначе. Поэтому не решаюсь пока так работать. А написать свой текст – это я как раз попробовал. 

- Ваш издатель сегодня – это не только российский издатель. Расскажите, как возникают отношения с иностранными издателями, к чему они Вас привели, чему научили?

- Пока что, за исключением «Охотников на волков» Джеймса Кервуда, и книжки, которую я сейчас делаю с французами, в других странах издавались те самые проекты, которые я вначале делал для России. Я много издаюсь в Китае, но они тоже берут те книжки, которые я изначально делал для России. С французами издали «Моби Дика» Мелвилла – проект, который я опять же делал для России, хотя они его издали иначе, совершенно оригинально. 

- Что значит оригинально?

- В России книга вышла размером чуть больше обычного, а французы издали просто огромного размера книгу, почти А3 формата. Второй совместной с французами книжкой стали как раз «Охотники на волков» – книга в России не выходила. И сейчас мы начинаем с издательством «Сарбакан» работать над историей про Шерлока Холмса. И это тоже будет чисто французский проект. Они сделают его таким, каким считают нужным для своей аудитории. А рынок у них все-таки другой. Французские «Моби Дик» и «Охотники на волков» мне очень нравятся – они очень комплиментарны для художника, отлично изданы, обе книги огромного размера с огромными иллюстрациями. Конечно, российский рынок к таким вещам не вполне готов.

- А история с Китаем. В чем особенность?

- Это пока вдалеке от меня происходит, я еще там не был. Но в любом случае, это замечательно – издание книжек в Китае очень поддерживает меня финансово, хотя пока не могу прочувствовать эту историю как свою… Вот даже Франция, где я со всеми познакомился, где прошли встречи с читателями – для меня это важно, когда я работаю над французским изданием, я довольно точно уже представляю себе атмосферу, куда мои книжки попадают… Хотя Китай предлагает и оригинальные проекты издавать. На Санкт-петербургском культурном форуме, осенью 2019 года у меня состоялась беседа с Чжаном Минчжоу, президентом Международного совета по детской книге, я подарил ему книжку «БОМ-БОМ-БОМ! Цирковая сказка». И он сказал, что в своем китайском издательстве с большим удовольствием издает детские книжки, отмеченные на международных конкурсах, поэтому хочет издать мою «Колыбельную для маленького пирата». Единственно, я предупредил, что возможны некоторые трудности, потому что книжка в стихах, а они сложнее переводятся, чем проза. Но господин Чжан Минчжоу выразил настойчивый интерес. Мне самому любопытно, во что это выльется.

- Будем надеяться, что в сентябре 2020 года, когда в России пройдет 37 Международный конгресс детской книги под эгидой IBBY, мы эту книжку в китайской версии уже увидим. Возможно, для китайцев книга, выполненная относительно традиционно, будет особенно интересна. Поскольку глобальные тренды таковы, что на бумажную книгу «наступает» электронная, а рукотворную иллюстрацию стремится вытеснить диджитал-техника. Что Вы думаете по поводу цифровых приёмов, используете ли их в своей работе?

- Эта техника как была для меня немножко чужой, так чужой и осталась. Я ее освоил, когда занимался комиксами, и понял для себя, что не буду этим заниматься. Да, был у нас в стране такой период, после 2000-го, когда многие художники «пошли в компьютер», там действительно, есть много интересных возможностей. И казалось, эта лавина просто затопит традиционное рисование. Но сейчас в довольно выгодной ситуации с точки зрения востребованности оказались художники, которые рисуют именно традиционным способом, это все же требует определенных знаний и навыков. Хотя в любом случае, все важное происходит в голове, компьютер или не компьютер - не так важно. Сам я, как покупатель и читатель, выберу скорее книжку с рукотворной иллюстрацией, даже будучи отсканированной, она сохраняет теплоту и мягкость.

- А какая техника Ваша любимая?

- Мне кажется, что для детской книги, которая напечатана на бумаге, лучше использовать материалы, родные для бумаги. Я рисую на бумаге акварелью, водными красками. Пытался и маслом работать, но в этом случае в конечном итоге в книге иллюстрация выглядит немножко как репродукция картины.

- Вот есть какая-то магия …и непонятно, как манера художника действует на читателя, объяснить трудно, почему именно такая книжка становится востребованной, хочется брать в руки, листать, любоваться, читать. В чем главный секрет хорошей детской книжки – и секрет хорошей иллюстрации к детской книжке?

- Она должна быть интересной. Как это сделать? Это самый главный вопрос. Когда садишься за новую работу, не знаешь, как это сделать. Скорее всего, у тебя начнет получаться что-то похожее на то, что ты уже делал – и это такая общая для всех творцов ловушка. Но в принципе, я люблю в себе это ощущение, когда не знаешь, как нарисовать. Иллюстрация все-таки должна удивить ребенка. А удивить она может в том случае, если при ее рождении это удивление присутствовало. Удивление как открытие, оно потом передается совершенно точно. Я верю в то, что это история магическая, много непонятного и для самого художника, многое получается случайно, огромный элемент непредсказуемости в работе, ощущение волшебства, которое при твоем участии происходит. И это здорово, это поддерживает желание заниматься рисованием долгие годы.

Беседовала Елена Демакова



Еще новости / Назад к новостям