16.12.2013

Новости

Судьба книжной палаты

К. ЛАРИНА: Добрый день. В студии ведущая Ксения Ларина. Мы начинаем программу «Культурный шок». Скажу вам честно, у меня сегодня двойной культурный шок. «Культурный шок» мы сегодня собирали по поводу судьбы Книжной палаты. Напомню, что в этом знаменитом указе Владимира Путина о ликвидации РИА «Новости» и создании на его базе нового агентства под названием «Россия сегодня», в этом же указе есть еще пункты о ликвидации еще двух структур. Эти пункты прошли незамеченными: это ликвидация Книжной палаты, передача ее имущества ИТАР-ТАСС, по-моему, и ликвидация Гостелерадиофонда.

Когда всё это произошло, на сайте Книжной палаты появилось заявлении, в котором было сказано: «Принятие решение о ликвидации Книжной палаты в нынешнем ее статусе было полной неожиданностью для всего коллектива. Это решение никак с нами предварительно не обсуждалось и не согласовывалось». Затем в тексте были следующие слова: «Ликвидация палаты, т.е. уничтожение или передача ее функций в чужие руки, может привести к непредсказуемым последствиям для отечественного книжного дела. Мы надеемся на принятие разумного решения по сохранению палаты и ее коллектива для дальнейшего выполнения ее функций».

Этих двух абзацев, которые я вам процитировала, на сайте Книжной палаты уже нет. Там мирный текст о том, что мы выполняем, и будем надеяться, и работаем в прежнем режиме. Скажу вам больше. Сегодня в нашей передаче, конечно же, мы ожидали увидеть представителя Книжной палаты, и с ним была договоренность. Это Рустем Айгистов, заместитель генерального директора Российской книжной палаты. На этот момент все мобильные телефоны у него отключены, и, судя по всему, он в нашей студии не появится. Огромная благодарность в связи с этим, что в нашей студии все-таки появились Екатерина Гениева – директор Библиотеки иностранной литературы. Здравствуйте, Екатерина Юрьевна.

Е. ГЕНИЕВА: Добрый день.

К. ЛАРИНА: Борис Куприянов – соучредитель проекта «Фаланстер». Здравствуйте, Борис.

Б. КУПРИЯНОВ: Здравствуйте.

К. ЛАРИНА: История очень печальная. Судя по всему, Книжную палату прогнули. Передо мной заявление Светланы Миронюк, которое появилось тоже совершенно неожиданным образом, на следующий день после знаменитого указа, где она как раз говорит о том, что всё хорошо, мы будем работать, я благодарна руководству страны и лично Владимиру Путину, а все, кто призывают устраивать акции поддержкиколлективу РИА «Новости», это провокаторы, и, если что, я обращусь в правоохранительные органы. Такое было заявление. Здесь, похоже, то же самое. Меня это ужасно угнетает. Это настоящий культурный шок. Потому что в это же самое время в Интернете собираются подписи под открытым письмом в адрес Владимира Путина, письмо в защиту Книжной палаты, там уже больше 20 тысяч подписей. Я уж не знаю, имеет ли смысл дальше продолжать собирать подписи. Вы можете это чем-то объяснить?

Е. ГЕНИЕВА: Я хочу сказать, что вы зря нас благодарите.

К. ЛАРИНА: А что, вы сейчас уйдете?

Е. ГЕНИЕВА: Нет, мы никуда не уйдем. И спасибо, что вы нас позвали. Парадоксально, но в вашей-нашей передаче «Культурный шок» это первое обсуждение – будем считать такое общественное, хотя вряд ли мы представляем общественность страны так полно – того, что произошло и что может произойти с Книжной палатой. Мое глубочайшее убеждение, что Я очень сомневаюсь, что Владимир Владимирович Путин представляет хорошо, что такое Книжная палата всей печатной продукции страны с незапамятных времен

К. ЛАРИНА: Мы программу проведем, цель наша – объяснить аудитории, что такое Книжная палата, в чем ее ценность, чем она занималась и каковы последствия ее ликвидации, если она ликвидирована. Но у меня все-таки вопрос, почему мы проводим программу без Книжной палаты.

Е. ГЕНИЕВА: Мне на этот вопрос очень трудно отвечать. Конечно, Книжная палата, ее руководители, ее ведущие специалисты должны здесь присутствовать. С кем мы разговаривать-то должны? Может быть, кто-то их так испугал, что очень печально. Но что значит испугал? Там все-таки взрослые люди работают.

К. ЛАРИНА: Боря, а у вас есть объяснение?

Б. КУПРИЯНОВ: Я считаю, что все-таки работники Книжной палаты – это государевы люди. И пока они находятся на своем посту, на них можно влиять, и они делают то, что им говорят, просто по статусу. Я сюда пришел, исходя из гражданских своих соображений, личных. Не согласен с вами, что это событие прошло незамеченным, как раз наоборот. По поводу РИА «Новости» много говорили. Но никаких выступлений работников РИА «Новости», никто из трех с половиной тысяч работников ничего не сказал. Коллеги журналисты тоже не стали особенно говорить.

К. ЛАРИНА: Хотели, Боря. У нас же на странице в социальной сети распространялся призыв придти 16 декабря, в понедельник на Зубовский бульвар, для того чтобы провести акцию протеста. После этого Светлана Миронюк обратилась к провокаторам.

Б. КУПРИЯНОВ: Моя очень хорошая знакомая позавчера задала мне вопрос: «Как ты думаешь, почему никто из журналистов ничего не сказал, никак не высказался?» Что касается Книжной палаты, то новость не была услышана широкой публикой, но очень активно обсуждалась людьми, связанными с книгами, с этим бизнесом, активно обсуждалась библиотекарями, активно обсуждалась издателями, активно обсуждалась книжными продавцами и в сети, и очно. И письмо подпишется, и там будет столько подписей, сколько нужно. И все подписываются. Поэтому мне кажется, что история с Книжной палатой, она куда более странная, чем история с РИА «Новости». Почему люди не пришли? Здесь есть тысяча объяснений. И обвинять их…

К. ЛАРИНА: Я не обвиняю.

Е. ГЕНИЕВА: Никакого обвинения нет.

К. ЛАРИНА: Я вынуждена об этом сообщить, я просто об этом сообщаю.

Е. ГЕНИЕВА: Это очень печально. Боря, вы говорите, что вы пришли из гражданских соображений, а я пришла не только из этих соображений, а из сугубо профессиональных соображений. Мне дорого, что будет происходить с этой более чем профессиональной институцией. Да, в сетях это обсуждается. Но никакого обсуждения ни на уровне Министерства культуры, ни на уровне Федерального агентства по печати, вообще ни на каком серьезном государственном уровне нет. Вообще, что делать дальше? Это же нешуточное предприятие.

К. ЛАРИНА: Судя по всему, где-то что-то обсуждается, просто мы об этом не знаем.

Е. ГЕНИЕВА: Может быть, это и обсуждается в кулуарах, но с профессионалами пока это не обсуждается. И вот одна из инициатив директоров библиотек, мы с Борей обсуждали, что, может быть, это должны быть и представители книжного бизнеса, во всяком случае хотя бы директора крупнейших библиотек, потому что они заинтересованы не просто в факте существования Книжной палаты, а там еще есть такая вещь, как обязательный книжный экземпляр, который получают библиотеки.

К. ЛАРИНА: Давайте уже расскажем, что такое Книжная палата, которая в 17-м году образована?

Е. ГЕНИЕВА: Да, ей почти сто лет. Это серьезнейшее культурное учреждение, которое занимается тем, что должно быть в каждой цивилизованной стране, а именно фиксирует, библиографирует (как мы профессионально скажем), собирает, сохраняет всю печатную продукцию страны, это так называемый обязательный экземпляр. Если этого не будут делать, то мы через какое-то количество лет не будем знать, что мы издавали, какая динамика продвижения писательских рейтингов и так далее. Это важнейшая институция по собиранию и сохранению национальной памяти. Говорить о том, насколько это важно, так же нелепо, как обсуждать наследие Александра Сергеевича Пушкина.

Другое дело, что, если возникает представление, что можно что-то реформировать, оптимизировать (такое слово, которое бесконечно употребляется), модернизировать, ну хорошо, давайте сядем и обсудим. Мне кажется, что вполне разумным было бы решение, если есть представление, что это неэффективно находится, неэффективно оплачивается, то давайте подумаем, куда можно было бы это разумно передать, не выплескивая с этой водой такого серьезного ребенка. Мне представляется, что можно было бы подумать, как передать эту институцию. Если нужно что-то менять, то точно не в ИТАР-ТАСС. Потому что ИТАР-ТАСС просто по-другому делает. Наверное, можно было бы передать в ведомство Министерства культуры.

К. ЛАРИНА: А зачем? В чем смысл?

Е. ГЕНИЕВА: Я сказала – если есть представление, что нужно что-то экономически, или логистически, или административно изменять и модернизировать, если есть такое представление. Но никто про это никогда ни полслова никому не сказал. Мы, как профессиональное сообщество, конечно, это обсуждаем. В понедельник соберутся директора библиотек и будут предлагать некоторую систему действий, когда что-то можно не то что изменить, а подкорректировать в указе президента. Повторяю, на мой взгляд, кто-то, кто готовил этот замечательный документ, президента подставил.

Б. КУПРИЯНОВ: Да, с такими друзьями врагов не нужно. Для наших слушателей можно сказать так – это примерно то же самое, что, предположим, Ясную поляну передают Тульскому речному пароходству. Может, Тульское речное пароходство очень любит Толстого. Но они по другому ведомству проходят. И, действительно, кто будет выдавать ISBN?

К. ЛАРИНА: Что это такое?

Б. КУПРИЯНОВ: Уникальный номер книги, уникальный символ, который присваивается каждой книге, вышедшей в любой стране.

Е. ГЕНИЕВА: Без которой книга не существует, если не этого номера. Кто всё это будет вести? Наверное, предполагается, что когда передадут Книжную палату в речное пароходство в лице ИТАР-ТАСС – мне очень нравится этот образ, – то там, наверное, будут продолжать выдавать ISBN и так далее. Но это всё несерьезные профессиональные и культурные решения. То, что произошло, это, действительно, культурный шок.

Б. КУПРИЯНОВ: Если говорить со стороны книжных продавцов и издателей, можно получить международный ISBN, минуя отечественную Книжную палату. Но тогда эти книжки никогда не попадут в обязательные экземпляры, никогда не попадут ни в Ленинскую библиотеку, ни в архив Книжной палаты, и они вообще не будут считаться русскими.

Е. ГЕНИЕВА: Мы тоже должны объяснить, почему библиотечное сообщество так волнуется об этом обязательном книжном экземпляре.

К. ЛАРИНА: Который в каждую библиотеку должен уйти?

Е. ГЕНИЕВА: Нет, далеко не в каждую библиотеку. Есть некоторый набор библиотек, которые получают этот обязательный книжный экземпляр. Это вещь очень важная для национального фонда, это важная вещь для книгообмена, для того, как мы представляем себя на другие территории за рубежом. Это всё очень важно. Но опять-таки если есть представление, что в электронную эпоху этот обязательный экземпляр может бытовать в каком-то другом воплощении, не только в книжном, а в электронном, это уже другая история. Опять-таки всё замечательно – давайте сядем и это обсудим. Если считается, что много этих обязательных экземпляров, надо указать, почему их много.

Б. КУПРИЯНОВ: Три.

Е. ГЕНИЕВА: Это собираются сейчас оставить три. На сегодняшний день их было 16. Это идет перетягивание каната – сколько их останется. Но опять-таки 16, 18, 24, 3 или 5 – всё это требует профессионального обсуждения, спокойного обсуждения. А у нас получается, что сначала мы принимаем какое-нибудь решение, потом начинается этот культурный шок, который всех охватил, а потом мы садимся и начинаем думать, что можно сделать. Я надеюсь, что когда соберутся те, кто в этом что-то понимают профессионально, то мы скажем, что надо сделать это, это и это. Будем надеяться, что нас кто-нибудь услышит.

К. ЛАРИНА: А вы общались с представителями Книжной палаты?

Е. ГЕНИЕВА: Конечно.

К. ЛАРИНА: И что они говорят?

Е. ГЕНИЕВА: Они говорят то, что и должны говорить. Что они очень обеспокоены, что они в крайне растерянности. Я эти высказывания понимаю, но я их побаиваюсь. Можно находиться в растерянности, в печали и так далее, но должен быть план действий. Когда я вам сказала «спасибо, что вы нас пригласили», это же не из вежливости я сказала. Я очень надеялась, что здесь появятся представители Книжной палаты, и мы с ними будем и дальше продолжать инициировать это обсуждение. Конечно, я с ними разговаривала. Думала, что и вы разговаривали.

К. ЛАРИНА: Надеюсь, что представители Книжной палаты нас сейчас слушают тайком, под одеялом как вражеский голос.

Б. КУПРИЯНОВ: Это действительно надо обсуждать. Это такой весьма сомнительный подарок.

К. ЛАРИНА: Мы в следующей части подробнее поговорим о последствиях ликвидации Книжной палаты, если этот указ останется в том виде, в котором он уже издан. Сейчас у нас новости.

К. ЛАРИНА: Продолжаем программу «Культурный шок». Сегодня мы говорим о судьбе Книжной палаты после указа о ее ликвидации. К сожалению, без участия Книжной палаты. Если сотрудники Книжной палаты, может быть, кто-нибудь из вас захочет принять участие в этом разговоре? Даже на условиях анонимности. Пожалуйста, мы по телефону можем вывести вас в эфир, и вы скажете всё, что вы думаете. Если вы хотите поучаствовать, напишите нам на смс +7-985-970-4545. Я смотрю на петицию, адресованную Владимиру Путину, в ней содержится вся эта тревога за судьбу Книжной палаты и очень конкретно называются неизбежные последствия. Я просто хочу процитировать, чтобы наши гости подробнее пояснили. Например: «Неизбежными последствиями ликвидации Книжной палаты станут:

  • временный перерыв или полное прекращение выпуска государственных библиографических указателей, что неизбежно отбросит российскую науку на полтора столетия назад;
  • временное или постоянное прекращение фундаментальных и прикладных исследований в сфере печати и библиографии, статистического учета книгоиздания;
  • постановка вопроса о создании альтернативного национального агентства ISBN;
  • образование вакуума в источниковедении;
  • угроза существованию Государственного архива печати России, структурно входящего в состав Российской книжной палаты и осуществляющего хранение обязательных экземпляров всех изданий на русском языке, вышедших с 1917 года».

Всё точно здесь изложено? Всё именно так?

Е. ГЕНИЕВА: Здесь изложено более чем точно. Но главное, что должно быть понято всеми, кто про это хочет думать, это то, что нельзя прерывать, нельзя нарушать фиксацию, сохранения, библиографирование, сбережение информации о всей печатной продукции страны. Любой перерыв этой деятельности и непродуманные оптимизации, модификации, они могут привести к тому, что будет нарушен культурный код страны, будет нарушаться культурное достояние. Мы всё время про это говорим. Такая ирония: 2014 год объявили годом культуры, ну просто замечательная события нас вводят в этот год культуры. Я всё про свое – давайте сначала подумаем, а потом сделаем, а не наоборот. Сейчас, я убеждена, какой-то разум победит, с помощью, конечно, наших коллег из Книжной палаты, потому что они хозяева этого замечательного предприятия. Мы же сюда пришли, потому что мы понимаем, насколько это важно, не только для наших коллег в Книжной палате, а это важно для страны.

К. ЛАРИНА: Здесь среди комментариев различных экспертов, которые последовали сразу же после этого указа, например, несколько мнений от библиотекарей, они считают, что вообще книг не останется в библиотеках, может быть и такое последствие.

Е. ГЕНИЕВА: Они про обязательный экземпляр.

К. ЛАРИНА: То, что касается книгоиздания, здесь могут быть последствия?

Б. КУПРИЯНОВ: Ситуация настолько абсурдная, настолько никто не был к ней подготовлен, как и те, кто подписывал этот приказ… Мне это напоминает тот закон о защите детей от ненадлежащей информации. Когда писали, о книгах вообще никто не думал. Так случайно получилось, что он должен распространяться и на книги и печатную продукцию.

Е. ГЕНИЕВА: И о детях скорее всего тоже.

Б. КУПРИЯНОВ: Никто не понимает смысла этого действия. У меня, в отличие от Екатерины Юрьевны, нет понимания, зачем это делается. Я могу собирать слухи, мнения, которые возникают в Интернете, они самые-самые абсурдные. Первое – мы не знаем, зачем это нужно. Второй слух тоже весьма абсурден – чтобы здание отнять. Здание отнять можно тысячи других, более простых способов.

К. ЛАРИНА: А здание хорошее?

Е. ГЕНИЕВА: Замечательное.

К. ЛАРИНА: В центре.

Б. КУПРИЯНОВ: Вряд ли для того, чтобы захватить здание, нужно было уничтожить институцию. Если кому-то понравится Пушкинский музей, вряд ли будут выкидывать все картины на улицы.

Е. ГЕНИЕВА: Хотелось бы, чтобы этого не произошло.

Б. КУПРИЯНОВ: Если это произойдет, это будет серьезный значок.

Е. ГЕНИЕВА: В год культуры.

Б. КУПРИЯНОВ: А следующий год будет год литературы и языка.

К. ЛАРИНА: Даже в этом абсурде всё равно есть жуткая логика и доля правды. На РИА «Новости» посмотреть: получается, что ради того, чтобы избавиться от одного человека, который кого-то раздражает, я имею в виду Светлану Миронюк в данном случае, они своими руками гробят то, на что тратили такие безумные деньги. Это невероятно мощная структура, самая лучшая, самая профессиональная, самое многоступенчатое, многоструктурное информационное агентство.

Б. КУПРИЯНОВ: Ксения, я не вижу в этом логики.

К. ЛАРИНА: Я ее тоже не вижу.

Б. КУПРИЯНОВ: И самый бессмысленный слух, который возникает, он возникает из уст конспирологов, что сливает Книжную палату с ИТАР-ТАСС, соответственно, образуют Министерство правды. Т.е. Книжная палата будет цензурный орган, ИТАР-ТАСС будет следить за цензурой в СМИ, а Книжная палата – за цензурой в книгоиздании, что невозможно физически сейчас.

К. ЛАРИНА: По сути, монополизировать издательский бизнес, вернуть его под око государево.

Б. КУПРИЯНОВ: Это сделать невозможно. Я могу получить интернациональный ISBN. Огромное количество книг печатается в Литве, в Прибалтике, в Китае, в Словении, на Украине – где угодно. Типографии частные. Это проконтролировать невозможно. Слух абсурдный.

Е. ГЕНИЕВА: Слух абсурдный, но опасный.

Б. КУПРИЯНОВ: А что вы хотите? Если вы не объясняете, для чего вы это делаете, будьте готовы к любым слухам. Мы сейчас сидим, мы похожи на людей, которые обсуждают значение челябинского метеорита. Мы пытаемся всунуть какую-то логику в абсолютно абсурдное действие.

Е. ГЕНИЕВА: Несомненно. Я анализирую, предполагая, что это может означать. Я хотела бы, чтобы все наши коллеги, которые нас слушают, особенно те, которые могут принимать или предлагать некоторые решения, что есть еще некоторый такой люфт, что называется «пока не поздно», т.е. уже поздно, но все-таки всегда остается ощущение, что есть какая-то возможность постараться этот очень опасный документ несколько видоизменить. Я понимаю, что наверняка те люди, которые отвечают за некоторые государевы решения, они нам будут говорить: есть указ президента, его надо выполнять.

Я думаю, что смысл нашей встречи и здесь, и дальше в том, что мы должны сказать, что там не надо выполнять и что, может быть, можно выполнить поразумнее, если уже этот указ принят. Поэтому мне кажется, какие бы там ни были опасения у государевых людей, есть еще такая вещь, которая называется профессиональное понимание происходящего, и есть ответственность за то, что мы делаем – извините, произнесу такое, что в приличном обществе не произносят, – ответственность за то, что происходит на территории культуры. Если мы серьезно к этому относимся, то давайте серьезно и предлагать. Я не знаю кому – наверное, руководству страны. Давайте будем предлагать руководству Федерального агентства.

К. ЛАРИНА: Я не помню, чтобы Владимир Путин отменял свои собственные указы. По-моему, не было таких случаев.

Е. ГЕНИЕВА: Тогда что, надо сказать, что всё бессмысленно? Значит, теперь у нас ИТАР-ТАСС будет вместе с кем-то в Книжной палате заниматься фиксацией огромной печатной продукции страны? У меня все-таки остается надежда. Я убеждена, что нам нужно садиться с нашими коллегами из Книжной палаты.

К. ЛАРИНА: По статусу у них автономное учреждение? Это государственная структура?

Е. ГЕНИЕВА: Конечно. Они подчиняются Федеральному агентству по печати. До недавнего времени они подчинялись Федеральному агентству по печати. Если что-то можно в этом изменить, наверное, я предлагала бы опять-таки после обсуждения подумать, а нельзя ли это влить в Министерство культуры РФ. Потому что это территория библиотек, это святая территория книги. Или кто будет этим заниматься в какой-то логистической структуре. Я знаю, что на сей счет уже есть письмо и руководителя нашей Государственной библиотеки Александра Ивановича Вислого. Это может быть Ленинская библиотека. Все эти наши телодвижения – это попытка спасти, попытка сохранить.

Б. КУПРИЯНОВ: Попытка придать хоть какой-то смысл.

Е. ГЕНИЕВА: Этому отсутствию логики придать некоторую профессиональную, гражданскую, общественную, культурную логику – вот пафос всего этого.

Б. КУПРИЯНОВ: Прошло 5 дней – никаких разъяснений на эту тему нет.

К. ЛАРИНА: Но мы видим, что идет очень мощное давление со стороны властных структур, со стороны начальников. Это видно и по тому, как меняются тексты заявлений от РИА «Новости», и по тому, как меняются тексты заявлений Книжной палаты. Это единственное, что мы видим, этого отрицать невозможно, это наглядный факт. А это значит, что никто ничего объяснять не собирается.

Б. КУПРИЯНОВ: Или не может.

К. ЛАРИНА: Или это невозможно.

Б. КУПРИЯНОВ: Ксения, это самая страшная история. Потому что если бы нам предложили какой-то путь, маршрут, какую-то схему, можно было бы с ней спорить и ругаться. А когда она не предполагается, когда ее никто не высказывает, создается впечатление, что ее нет вообще. Если нет вообще, эту цепь логических высказываний можно продлевать долго, и ничего хорошего из этого не получится. Данное действие совсем не понятно. И власть за 5 дней не сделала ничего, чтобы объяснить.

Е. ГЕНИЕВА: Я всё про свое. Я думаю, что если ничего после разумных объяснений профессионалов не произойдет, это будет культурный шок, часть вторая. Но будем надеяться, что вы нас пригласите вместе с руководством Книжной палаты, может быть, через неделю или через две, и мы вам скажем: знаете, Ксения, после наших с вами и последующих обсуждений произошло то-то и то-то, мы все-таки смогли в этом безумии сделать что-то разумное.

К. ЛАРИНА: Всё уже укладывается в некий тренд по поводу того, что начальством решение принято, и оно не обсуждается. Это очень четко прозвучало и в послании Владимира Путина Федеральному собранию, в финальной его части, когда он сказал, что всё, что я тут сказал, обсуждению не подлежит, а незамедлительно должно и исполняться. Этот указ в той же стилистике выпущен. Как ваше собрание, которое мы тут обсуждали, Боря, с вами, когда вы ходили на это литературное собрание.

Б. КУПРИЯНОВ: Я не совсем ходил на это собрание, прошу заметить.

К. ЛАРИНА: Сами были в некоем недоумении.

Б. КУПРИЯНОВ: Такой подход, когда приказы не обсуждаются, он возлагает огромную ответственность на людей, которые эти приказы делают, готовят и выпускают. Иначе получается ситуация смешная. Завтра нам объявят, что все должны ходить по улице только в синей одежде, не объясняя почему это. Это дискредитирует власть.

Е. ГЕНИЕВА: Но это не означает, что мы должны ходить в синей одежде.

К. ЛАРИНА: А посмотрим. Вот такой указ выпустим и посмотрим, какое количество человек в синей одежде выйдет.

Б. КУПРИЯНОВ: У меня вся одежда синяя, поэтому я его уже исполнил.

К. ЛАРИНА: Уже готов.

Б. КУПРИЯНОВ: Проблема в том, что это дискредитирует власть. И отношение власти к культуре тоже. Культура все-таки тонкая сфера, нельзя с ней обращаться так же, как с металлургией. С газом и с нефтью у нас обращаются куда более бережно и ласково, чем с культурой.

Е. ГЕНИЕВА: С этими территориями тоже надо обращаться с разумом. Если обращаются без разума, то получаем то, что получили. Тем не менее, мы должны еще раз попытаться. Не услышат нас – значит, катастрофа.

Б. КУПРИЯНОВ: У нас просто нет другого выхода.

Е. ГЕНИЕВА: Другого не дано.

Б. КУПРИЯНОВ: Если принято какое-то бессмысленное решение, надо найти какой-то способ, чтобы оно было хоть как-то осмысленно. Причем приходится придумывать нам постфактум.

Е. ГЕНИЕВА: Если бы нас позвали недели две тому назад, сказали бы – вы знаете, есть такая идея: потому-то и потому-то не работает Книжная палата, вот что вы можете предложить, чтобы она работала лучше? Наверное, мы сели бы с руководством Книжной палаты и сказали бы: там что-то такое у вас не так. Что надо сделать, чтобы было так? Давайте предложим свой план.

Б. КУПРИЯНОВ: Что там может быть не так? Книжная палата в заявлении на своем сайте пишет, что за всё это время, за последние 10-15 лет никаких нареканий не было со стороны надзирающего органа, «Роспечати» я имею в виду.

Е. ГЕНИЕВА: Это я предполагаю, что у кого-то есть государева идея, что там что-то не так. Я не знаю. Если бы я знала, я бы сказала. Но я могу предположить, что что-то экономически не так. Не знаю. Посылка – что-то не так. Надо это влить в ИТАР-ТАСС. Почему нужно влить в ИТАР-ТАСС?

Б. КУПРИЯНОВ: Почему не в РЖД.

Е. ГЕНИЕВА: Хорошо, хотите куда-то вливать, давайте подумаем, как влить в Российскую государственную библиотеку, давайте подумаем, может быть, лучше находиться на сегодняшний день в Министерстве культуры. Но это же требует разумного обсуждения. А мы сегодня постфактум обсуждаем, что теперь можно сделать, когда уже нечто рухнуло. Так ведь?

Б. КУПРИЯНОВ: Да. Главное, что мы совершенно не понимаем смысла, посыла высказывания. Получается история про сакральную власть.

К. ЛАРИНА: Они там лучше знают.

Е. ГЕНИЕВА: Кто нам на эти вопросы должен был бы отвечать? Федеральное агентство по печати. Наверное, всё ведомство советников вокруг Владимира Владимировича Путина. Они же, наверное, готовят какие-то документы. Но нет этого обсуждения.

К. ЛАРИНА: Процесс ликвидации таких структур – это же процесс очень трудоемкий.

Б. КУПРИЯНОВ: И очень дорогой.

Е. ГЕНИЕВА: Безумно дорогой. Т.е. никто не считает. Поймите, я только предполагаю: если там что-то не так, как же это будет не так, с экономической точки зрения, если все начнут переезжать, перевозить?.. Фонды, люди… Это страшная штука.

Б. КУПРИЯНОВ: Обеспечить непрерывность процесса.

Е. ГЕНИЕВА: Если он нарушится, это будет катастрофа.

К. ЛАРИНА: Наши слушатели высказывают такие предположения, что раздача ISBN происходит за деньги, и вот эту кормушку, торговлю воздухом, у вас и отобрали. Там вообще есть какой-то коррупциёмкий момент?

Б. КУПРИЯНОВ: Там есть какие-то деньги, они очень небольшие, скорее символические. И что? Если у издательства уже есть свой код, они могут продолжать сами его моделировать и делать, для этого не нужно никакого фокуса. А если завтра организуется издательство, куда оно придет, кто придумает ту часть номера, которая соответствует его издательству? Кто это будет моделировать? А если два издательства возникнут, и они придумают одну и ту же цифру, то что случится дальше? Мы можем потерять системность в этой истории.

Е. ГЕНИЕВА: Я не знаю, что отвечать этому господину насчет торговли воздухов. Всегда можно предположить, что кто-то ворует, это самое легкое предположение. Мне начинает казаться, что вся эта история в чьем-то сознании сложилась таким образом, что сейчас в новую электронную эпоху, когда у нас есть электронная книга…

К. ЛАРИНА: Это всё вообще не нужно.

Е. ГЕНИЕВА: Книги не нужны. Я только позавчера прилетела из такого места в России – Сатка, это под Челябинском. Не про Сатку речь. Там есть все те же библиотеки. Но там есть еще одна штука. Там вообще могут не работать никакие мобильные телефоны, уже не говоря про Интернет. Поэтому когда мне начинают рассказывать, что книжная продукция в России с ее большим количеством часовых поясов не нужна, я считаю, что это, говоря словами Льва Николаевича Толстого, подлое замечание, это подло. А с чем они должны работать? С чем они должны выходить к детям, к читателям? Я вполне готова вступить в обсуждении, в каком виде должен существовать этот обязательный экземпляр, который идет в библиотеки, как он должен распределяться, как он должен, может быть, переформатироваться. Но говорить, что это стране на сегодняшний день не надо, это не хорошо.

Б. КУПРИЯНОВ: Вот это высказывание по поводу цифровых книг, оно дико провинциально. Потому что опыт Европы и Америки показывает нам обратную картину сейчас: рост цифровых книг закончился в Америке, он не достиг американского уровня в Европе и затормозился. Вообще, не важно, на каком носителе будет книга. Когда мы боремся с какими-то носителями, то боремся не с книгой и не с носителем, а боремся с самой процедурой чтения. Это куда более страшная вещь. Потому что в нас есть места, где у нас не работает электронная книга. Извините, я неправильные вещи, может быть, скажу – слава богу, что у нас есть пиратство пока еще, что у нас места, где можно найти книгу хотя бы в сети. Но у нас очень большие проблемы с критикой, у нас большие проблемы с магазинами, с библиотеками.

К. ЛАРИНА: Когда у нас «Книжное казино» проходит, у нас люди стонут, умоляют хоть что-нибудь прислать, потому что никакие книжные новинки до них просто не доходят.

Е. ГЕНИЕВА: Мы с фондом при «Гражданской платформе» Прохорова сейчас начали программу, которая называется «Экслибрис». Она проста как правда – это книги провинциальным российским библиотекам. И слезы, которые ты видишь на глазах сельских библиотекарей, региональных библиотекарей за пределами Садового кольца, за пределами Москвы и Санкт-Петербурга. Это дорого стоит. Но как же это печально.

Б. КУПРИЯНОВ: Унизительно.

Е. ГЕНИЕВА: Я бы сказала аккуратно – печально. Конечно, и унизительно. Это унизительно для такой богатой, культурной страны, которой является Россия. Много чего можно обсуждать. Что сейчас будет происходить с трансферами, региональными библиотеками. Я говорила в Санкт-Петербурге с высокой платформы, могу повторить, что это безумие, что сейчас не будет трансферов в 350 млн. рублей для библиотек российских регионов.

Б. КУПРИЯНОВ: Для комплектования.

Е. ГЕНИЕВА: Для пополнения фондов, для того чтобы книжки были.

К. ЛАРИНА: На это денег нет.

Е. ГЕНИЕВА: Они, на мой взгляд, есть. На это, знаете, чего нет? На это нет политической воли и понимания, что такое наша необъятная территория.

Б. КУПРИЯНОВ: Говоря совсем практически для наших людей. У нас будут библиотеки в стране, где на покупку новых книг в 2014 году, в Год культуры не выделено ни копейки денег. Ни копейки. В Москве другая история, в Москве другие средства тратятся на комплектование. Мы точно знаем, что какие-то регионы не будут выделять денег, что какие-то библиотеки в следующем году не получат ни одной книги: ни электронной, ни бумажной, ни написанной на свитках, на табличках, на пергаменте – ни на чем.

Е. ГЕНИЕВА: Не говоря уже об электронном эквиваленте. Поэтому честь и хвала всем тем, кто про это что-то понимает, кто готов давать свои средства, усилия, деньги на то, чтобы эта унизительная ситуация, неправильная ситуация хоть как-то была исправлена.

К. ЛАРИНА: Мы с вами все-таки не нашли хоть какого-то объяснения этому поступку. Хорошо. Допустим, понимаю, что во имя пропаганды и победы России во всем мире мы уничтожаем РИА «Новости», создаем «Россию сегодня» и туда пихаем Russia Today и «Голос России». Я даже могу с трудом, но понять смысл передачи Гостелерадиофонда в другие руки, потому что там есть чем торговать, это авторские права, это вся кинематографическая и телевизионная история страны, там есть уникальные архивные вещи, которые теперь с трудом люди могут востребовать, бесплатно уж точно. Но здесь невозможно ничего отыскать, никакого смысла. Единственное, что сказал Борис, вот эту дикую мысль о том, чтобы был цензурный надзор.

Б. КУПРИЯНОВ: Это невозможно.

Е. ГЕНИЕВА: Дай бог, Боря, чтобы вы ошибались.

Б. КУПРИЯНОВ: Я совершенно точно ошибаюсь. Я высказывал не свое мнение, а мнение конспирологов.

Е. ГЕНИЕВА: Дай бог. Но я-то думаю, что это сугубо непрофессиональное представление о том, что надо заменить печатную книгу электронной книгой, и вот на этом новом пафосе (на мой взгляд, квазипафосе) происходит, в частности, пересмотр, а на самом деле уничтожение, Книжной палаты.

Б. КУПРИЯНОВ: Если уж говорить по чести, то это та же самая ступень, которая ведет к чудовищной дегуманизации общества, впадая в какое-то тотальное мракобесие и в тотальное бескультурье.

Е. ГЕНИЕВА: Я к этому добавлю, что если мы серьезно думаем об образе России, что нам важен образ России, что мы хотим, чтобы образ России лучше существовал в мировом пространстве, то вот то, что будет происходить или уже начало происходить с Книжной палатой, приведет к тому, что мы опять окажемся в плохом представлении себя в мировом культурном пространстве.

К. ЛАРИНА: Наш плач закончен на сегодня. Спасибо большому нашим гостям. Екатерина Гениева – директор Библиотеки иностранной литературы, Борис Куприянов – соучредитель проекта «Фаланстер». Мы говорили о судьбе Книжной палаты. Очень жаль, что представители Книжной палаты решили не принимать участия в этом разговоре. Надеюсь, что когда-нибудь мы все-таки встретимся. Спасибо.

Б. КУПРИЯНОВ: Спасибо. До свидания. Читайте. 

Источник: www.echo.msk.ru



Еще новости / Назад к новостям