Интервью: Маргарита Кобеляцкая

20-этажная башня издательства «Эксмо» в Москве на улице Зорге видна издалека. Как и книги этого издательства трудно не заметить в книжном магазине. Главный редактор издательства «Бомбора» (импринт «Эксмо» в нише нехудожественной литературы) Рамиль Фасхутдинов рассказывает о том, как реагирует книжный рынок на сложные события нашей жизни.

Бомбора — это волна мечты. У серферов, если ты поймал бомбору, значит, твоя жизнь удалась. Книжный рынок — это океан. И каждый читатель мечтает поймать волну, которая перевернет его жизнь.

— Рамиль, вы крупнейшее издательство, сколько книг вы выпускаете?

— Ежемесячно мы выпускаем 100-200 новинок практически во всех нишах нехудожественной литературы. В издательстве работает 200 человек, из них 80-90 редакторов с совершенно разными интересами. И каждый из них, конечно, хочет выпустить ту книгу, которая будет продаваться. Никому не нравится книга, которая лежит на складе.

– А что из нехудожественной литературы продается плохо?

— К примеру, книги по избавлению от зависимостей – от алкоголя или курения. Есть вполне успешный Аллен Карр, а всё остальное не покупают. Религиозные книги плохо продаются в неспециализированных магазинах. Отцы Андрей Ткачев, Тихон Шевкунов с их большими тиражами –исключение. А вот гадание по картам таро – всегда в тренде.

Что любит Гарри Поттер?

— Конкуренция на вашем рынке сильная? Как вы взаимодействуете с партнерами?

— Наши конкуренты – «Альпина нон-фикшн», АСТ, МИФ, «Рипол». «Бомбора» выпускает каждую третью проданную нехудожественную книгу. Большинство конкурентов, кроме АСТ, занимают определенные ниши, не заходя на чужую территорию. Например, «Альпина» хорошо работает в научпопе, в бизнес-сегменте. Ребята из других издательств помогают нам раскручивать какое-то направление. «Миф» стал успешно издавал книги по рукоделию, и привел своих покупателей, которые интересуются вязанием. У них вышло 2-3 книги (зато каких!), а у нас издано 300-400 книг по рукоделию. Когда нет свежих идей, сегмент вянет.

— У вас молодой коллектив?

— Сам я работаю в издательстве 15 лет. Многие дизайнеры – не меньше. Редакторы у нас разного возраста. Если я возьму на место редактора по кулинарии женщину 50 лет, как вы думаете, предложит ли она издать блюда из аниме или «Поваренную книгу «Гарри Поттера»? Вряд ли, потому что у нее другой культурный код. Ко мне приходят работать девочки, молодые ребята, которые хотят издавать продукт для себя. В идеале, нужны и те, и другие. Но я не могу держать весь набор людей по возрасту и по полу в каждой нише.

А у наших конкурентов могут работать люди с другими взглядами, и это очень помогает развивать и расширять рынок. Конечно, у нас большие возможности и прибыли больше. Но конкуренты заставляют нас бежать быстрее.

Сейчас выходит на рынок МТС, и мы их ждём. Это новые деньги на рынке и новый потребитель. Storytel дал инвестиции для развития целой отрасли аудиокниг: привел новых потребителей, ввел новую модель потребления. Сейчас они ушли с рынка. Я не знаю, сколько у них было подписчиков, пусть 50 тысяч, но это были люди, которые готовы были платить по 500 рублей в месяц за подписку. Они же и дальше захотят тратить эти деньги на книги.

Ориентация на Восток

— Подписание договоров с зарубежными авторами и издательствами сейчас усложнилось. Много ли авторов отказалось с вами сотрудничать? Как вы решаете эти проблемы?

— Прямых отказов от сотрудничества не так много. Крупные правообладатели говорят, что «приостановили» сотрудничество. Бывает, что правообладатель, который замораживал сотрудничество, возвращается. Но ситуация меняется. Если политика резко изменится, и они тоже изменят своё отношение.

Гораздо сложнее, если сам автор решил, что он не будет сотрудничать с российскими издателями. Таких немного – Стивен Кинг, Джоан Роулинг. У нас таких случаев практически не было. Если это будет принимать массовый характер, возникнет риск выхода из легального поля. Книги станут появляться пиратским образом.

Для нас есть два пути – либо уход в другие страны. И многие издатели сейчас активно выходят на восточный рынок — Японии, Кореи, Китая. Но это совсем не вынужденная мера: борьбу за сердца молодёжи азиатский рынок и раньше выигрывал. Успех аниме и манги очевиден. Корейские книги тоже очень интересные. У нас работает много молодых редакторов, которые лучше знают корейский, китайский и японский, чем любой другой европейский язык. Английский они более или менее все знают, но второй язык – восточный.

— И читатели тоже тянутся к восточной литературе?

— Конечно. Спрос на восточную продукцию растёт от года к году. В Британии за последний год он увеличился в два раза, и основной вклад внесли манги. Корейская культура через сериалы BTS стала очень популярной. Во время ковида, когда приостановилось производство новых фильмов, люди обратились к книгам. Во всём мире вырос спрос на классику аниме и манги в два раза. Это большой пласт очень качественной продукции, на которую многие вообще до этого не обращали внимания.

— Качественный — с какой точки зрения?

— Тот же Миядзаки. Я его впервые посмотрел в 2020 году и был очарован его фильмами. Причем, аниме интересует аудиторию с 10 до 30 лет. Здесь есть одна проблема: восточные правообладатели очень тяжело идут на контакт. Но поворот на Восток уже случился.

Конечно, не во всех тематических направлениях возможно заменить европейцев. В книгах по бизнесу, по психологии это сложно сделать из-за несхожести подходов, разной психологии. Конечно, некоторые книги выстреливают, но в первую очередь те, которые были адаптированы европейцами. Например, «Икигай. Японские секреты долгой и счастливой жизни». Её написали испанцы Эктор Гарсии и Франсеск Миральес. Она уже переосмыслена для нас. Или «Магическая уборка» Мари Кондо – о японском порядке, но воспринятом глазами европейца.

В тренде российские авторы

— Стали ли вы привлекать в последнее время больше российских авторов?

— Мы давно и целенаправленно с ними работаем. Во время ковида мы увидели силу самиздата. Мы стали издавать успешные книги ЛитРеса на бумаге. 20-25 рукописей в месяц я лично просматриваю и рекомендую или нет к изданию. Сегодня 5-10% рукописей, которые к нам приходят самотёком, мы издаём.

— Вы сразу видите, «ваша» это рукопись или нет?

— Оцениваю не только я. Я решаю, можно ли её взять в работу, продаваема ли она. Иногда я сразу вижу, что это продаваться не будет. Если человек написал книгу, как гадать или как похудеть – вы сразу понимаете, о чём пойдет речь. Прислали рукопись про серийных убийц – интересно, работаем с ней дальше. Прислали не самую известную историю про преодоление, если это хорошо написано, то почему бы и нет? Потом я отправляю рукопись руководителю отдела, ответственного за данное направление.

— А бывает так, что вы в книгу не верили, а она выстрелила?

— «К себе нежно» Примаченко – об этом авторе вообще никто не знал. Стартовые тираж был 4 тыс. Но это оказался такой сильный текст, вовремя выпущенная тема, великолепная обложка – всё там сошлось. Мы не рассчитывали на такие продажи – продано уже больше 300 тысяч книг. В прошлом году это была книга номер один.

— Какую книгу вы бы хотели прочесть, но она пока не написана? И какую книгу никогда не будете издавать?

— Я бы с радостью издал биографию или систему успеха Германа Грефа. Издал бы и книгу стихов Земфиры*. Что бы я бы не стал издавать? Сложный вопрос. Не хочется быть трибуной для каких-то политиков. Ты понимаешь, что человек не книгу издал, а хотел сделать провокацию и на ней что-то заработать. Стараемся такие книги не печатать. Конечно, не будем издавать книгу, в которой про нашу страну пишут плохо.

Книжный рынок у нас не очень большой. Когда смотришь на американский и британский рынок, то понимаешь, что ребята работают на весь мир, и они могут пробовать какие-то очень разные вещи, которые в России никогда никто не возьмется издавать. Они могут заплатить другие авансы и привлечь других людей. Билл Гейтс, Барак Обама могут написать книгу. А в России мы вряд ли можем предложить таким людям наши авансы. Когда меньше денег, и проекты мельче.

Новая реальность

— Развиваете ли вы электронные и аудиокниги?

— По моему ощущению, электронка – очень нишевый продукт. Он не подходит для цветных книг. А вот аудиокниги — это другое дело. Это уже другой формат потребления. В 2019 году мы записывали 50-60 книг в год, а теперь столько же записываем в месяц.

— Удовлетворены ли уровнем корректуры в вашем издательстве?

— Никогда нельзя быть до конца довольным. Бестселлеры мы каждый год отправляем на корректорскую читку, и вновь там находятся ошибки. Нам пытаются привить стандарт электронных СМИ – ноль опечаток. Мы стараемся делать минимум три корректорские читки. Но и после четырех остаются ошибки. Исключить их полностью нельзя, к сожалению. Конечно, это расстраивает.

— Уровень перевода упал?

— Один плохой перевод привлекает больше внимания, чем тысяча хороших. Проблематика плохих переводов находится в прикладных книгах не в области плохих переводчиков. Сам текст специалиста может быть сухим. В английском восприятие текста немного иное. Кто-то переводит дословно, кто-то – литературно изменяя. Редактор должен проверить. Я не могу знать, редактор хорошо проверил или нет. Представьте, редактор выпустил десять хороших книг и на одну нарекания. Если проблемы и со следующей книгой, тогда уже делаем выводы. Проблемы 2019 года, мы повысили расценки на 50 процентов. Но и это не всегда спасает от плохих переводов.

— Книжных магазинов, по-вашему достаточно?

— Нет, конечно. В моём районе ни одного. Магазин должен что-то давать, помимо продажи книг. Нужно формировать привычку посещать книжный, в том числе у детей. Если магазин не заинтересовывает читателя, то это не только его проблема. Государство не защищает продавцов книг, им нужно помогать как месту социального притяжения и развития людей. Книжные магазины – это часто возможность гарантированно купить книгу. Они заказывают больше книг, они могут лучше представлять их. Дорогие книги часто покупают именно там. Грустно, когда закрываются старые хорошие магазины.

— Наш номер выходит в ноябре, каковы итоги этого года для вас?

— Для книжного рынка в целом итоги неплохие. Для рынка нехудожественной литературы они хуже, чем было во время пандемии. У меня ощущение, что я постоянно работаю кризис-менеджером. Каждые полгода что-то происходит, и мы оказываемся в совершенно новой реальности. И что будет дальше, не скажет никто. Неопределенность, кризис, переключение аудитории – все это влияет на людей. То ли оттого, что пришли новые покупатели, то ли оттого, что людям сложнее предсказать своё будущее. Но продажи падают. Хочется немножко другим разбавить свою жизнь. Но мы будем искать, что нужно людям, и мотивировать их найти свою волну. Мы хотели бы издавать такие книги, которые могут изменить чью-то жизнь.

Фото: Рамиль Фасхутдинов, предоставлено пресс-службой издательства «Бомбора»

Источник: chitaem-vmeste.ru

* Земфира Талгатовна Рамазанова признана Министерством юстиции РФ исполняющей функции иностранного агента