30 сентября в рамках проекта «Книги, которые сформировали мой мир» состоялась встреча с Владиславом Отрошенко, известным писателем Донского края, Лауреатом премии Правительства России в области литературы, членом жюри литературной премии «Ясная Поляна». Она прошла в формате телемоста между Литклубом ТВ и Донской государственной публичной библиотекой. Ведущая — независимый обозреватель и литературный критик Клариса Пульсон.

Традиционно первый вопрос был посвящен обсуждению любимых книг детства. Владислав Отрошенко рассказал, что на него сильно повлияли пушкинские сказки, особенно «Сказка о царе Салтане» и «Золотой Петушок», отметив, что считает Пушкина лучшим русским сказочником. «Я там всегда чувствовал себя петушком на шпиле, который что-то кричал царю. Почему-то иногда себя ассоциируешь с самым маленьким существом в сказочном мире, то есть «все знаю, все вижу и обо всем могу сказать», — прокомментировал он.

По мнению Владислава Олеговича, сновидения — один из источников вдохновения для писателя, поэтому среди любимых поэтов он выделяет Федора Тютчева и Владислава Ходасевича, которые больше других говорили о сновидческой природе бытия. «Тютчев об этом говорил и в текстах, и в письмах, его главный тезис «жизнь — сон». Мне это близко, потому что иногда сложно отличить реальность от сновидений и сновидение от реальности. Писатель в любом случае должен быть очень чутким к своим сновидениям». И в подтверждение сказанных слов Отрошенко рассказал о том, как мучительно создавалась последняя часть его дебютной книги «Двор прадеда Гриши» — эпилог «О старателе». По сути, он был написан как раз в таком пограничном состоянии между сном и явью.

Повесть Николая Гоголя «Вий» Владислав Отрошенко считает не просто важной, а книгой о судьбе автора. Интересна и история первого знакомства писателя с этим произведением Гоголя: «Впервые мне прочли эту книгу в возрасте 8-9 лет. Я заболел ангиной, температура под 40, жуткое полубредовое состояние, и мой отец взял томик Гоголя, открыл и стал читать «Вия». Почему именно это произведение — я не могу понять. На меня нахлынули гоголевские образы, меня унесло из реальности этим потоком, мне было страшно, но потихоньку я отвлекся от болезни и, надо сказать, достаточно быстро выздоровел».

«Только много лет спустя, когда я написал свою книгу «Гоголиана. Писатель и Пространство» я понял, что «Вий» — самое недооцененное произведение мировой литературы, его часто позиционируют как «советский ужастик» (фильм) и фольклор (повесть). О чем эта вещь? О том, что человек (не великий грешник, а просто обычный человек) может остаться один на один с силами ада, и никто его не спасет. Хому не спасают ни ритуалы, ни иконы, ни святое писание, которое он читает — спасти его могли бы христиане, которые встали бы ночью вокруг этой церкви и молились за его душу, а не горилку пили. Церковь не становится препятствием для нечисти, препятствием могли бы стать чистые души. Эта повесть очень актуальна сегодня, когда человек должен решать, кто он: человек выгодного компромисса или человек Бога. Эти вещи я понял только спустя много лет, а в детстве был просто заворожен».

Важным для Владислава Отрошенко является творчество Федора Достоевского, особенно он выделяет рассказ «Бобок», по его мнению, малоизвестный и редко изучаемый. «Я считаю, что у Достоевского это одна из самых жестких вещей по отношению к человеку, хотя рассказ написан весело, с некой игривостью и сарказмом. По замыслу Федора Михайловича людям после смерти дается еще некоторое время, когда они могут что-то изменить, осмыслить, перестроить состояние своей души. Это страшный приговор: люди не способны очиститься, даже когда им дан шанс, они продолжают жить в пошлости и грехе. В этом рассказе Достоевский ёрничает, он издевается над этими людьми и уничтожает их».

«Смерть Ивана Ильича» Льва Толстого гость программы назвал русской книгой мертвых по аналогии с тибетской книгой мертвых или египетской. «Толстой верил в человека. Иван Ильич похож на персонажей «Бобка» Достоевского, он такой же бездуховный чиновник, однако, Толстой верил, что перед смертью приходит просветление», — прокомментировал он. Владислав Отрошенко отмечает, что было бы интересно узнать, что «Смерть Ивана Ильича» написана позже «Бобка» и явилась своего рода ответом на этот рассказ. Например, «Господин из Сан-Франциско» Ивана Бунина — реакция на «Смерть Ивана Ильича», этой повестью автор задает вопрос: что, если у человека не будет возможности медленного умирания и осмысления?

Выбор книг, основной темой которых является смерть, у Владислава Отрошенко далеко не случайный. По его мнению, жизнь чувствуется острее, когда человек ощущает за спиной смерть. «То, как писатель описывает смерть — это тайный код его прозы, мы можем понять, кто он такой и что хочет сказать», — рассказал он. Большое влияние на Владислава Олеговича оказало творчество Андрея Платонова. Отрошенко замечает: «у Платонова беспечальный, ровный взгляд на смерть, о гибели персонажей в том же «Котловане» будто сообщает некое существо. Платонов больше, чем писатель, это некое существо, которое в нем воплотилось, изобразившее наш мир. Его читать — труд».

«Писателю важно передать интонацию своей души, она всегда уникальна, каждый человек рождается с собственной мелодией. Когда читаешь «Призрак Александра Вольфа», чувствуешь эту интонацию, она как ускользающий туман или видение, мелодия газдановской души так сильно чувствуется! Проза — это в первую очередь мелодия», — подвел итог Владислав Отрошенко.

В завершении онлайн-встречи Владислав Отрошенко ответил на вопросы читателей Донской государственной публичной библиотеки и поделился новостью о том, что Андрей Эшпай начинает съемки по его роману «Приложение к фотоальбому».