Завершилась трудовая пятилетка работы законодателей, общественных организаций и отраслевого лобби над IV частью ГК РФ, и 1 октября 2014 года вступает в силу очередной блок поправок. Немало было наломано дров, сломано копий, но результирующий документ получился согласительным и с оговорками устроил все заинтересованные стороны. Это уже неплохой результат, учитывая, что законодательство в подавляющем большинстве случаев консервативнее сложившейся практики. О том, как практика регулирования объектов интеллектуальной собственности соотносится с положениями обновленного ГК, высказались на страницах «КИ» эксперты отрасли.

Вадим Валерьевич Усков, адвокат, патентный поверенный РФ

– В комплексе поправок к IV части ГК РФ с книжной отраслью связаны три важных изменения. Во-первых, введена новая статья 1286–1 об открытой лицензии (Creative Commons) на использование произведений науки, литературы и искусства. Казалось бы, всё просто: если автор желает сделать свое произведение общедоступным, в чем же необходимость законодательного регулирования? Помимо решения правообладателя о передаче своего произведения в безвозмездное свободное пользование, необходимо определить, как это произведение будет использоваться другими людьми: с указанием авторства или без, с возможностью включения в другие составные произведения и на каких условиях и т.д.

Или предположим, что автор в какой‑то момент передумал и решил пустить книгу в коммерческий оборот. Именно поэтому для распоряжения исключительным правом на основе открытой лицензии правообладателю потребуется разместить соответствующее заявление на сайте уполномоченного органа. Законом предполагается безотзывный характер такого заявления на пятилетний срок, если иное не будет определено договором.

В настоящее время регистрацией объектов интеллектуальной собственности занимается Рос­патент, но его планируется реорганизовать и создать на его базе специальный государственный орган, который будет регламентировать вопросы авторского права.

Важным для отрасли является введение в закон статьи 1275 «Свободное использование произведения библиотеками, архивами и образовательными организациями». Эта тема вызвала, пожалуй, наиболее горячие дискуссии между различными представителями отрасли. Действующий порядок установлен таким образом, что библиотеки имеют возможность пересылать друг другу любые произведения в электронной форме. Если пользователю нужна какая‑то статья, которой в данной библиотеке нет, ее электронный файл можно заказать в другой библиотеке, распечатать и выдать. Передавать, а тем более продавать файлы, согласно текущему законодательству, незаконно, а с 1 октября 2014 года в некоторых ситуациях станет возможно. Но правильно ли то, что библиотекам разрешено выдавать электронные файлы пользователям без согласия автора, даже учитывая, что все мы признаем безусловную ценность библиотеки как института распространения знаний? Разве в этом случае библиотеки не превращаются в еще одного игрока на рынке электронного контента, который получает право его распространения, но не несет тех затрат, которые несут издательства?

Даже если мы ограничим доступ к файлам книг залом библиотеки, необходимо предварительно дать однозначное определение данного понятия. А этого в законе нет. Ведь помимо физических, есть еще и виртуальные залы библиотек. И как только реализуется возможность предоставления пользователю цифровой версии, возникает угроза неконтролируемого распространения произведения.

Без должного внимания в новой версии закона остались проблемы распространения диссертаций. Конечно, общество должно иметь доступ к научному потенциалу страны. Но сегодня библиотеки беззастенчиво продают файлы диссертаций и авторефератов без разрешения авторов и без выплат роялти.

Еще один важный аспект регулирования – борьба с распространением нелицензионного контента. На сегодняшний день основным каналом распространения нелицензионного контента являются торренты и пиратские интернет-сайты.

В статье 1252 IV части ГК РФ определяется порядок защиты исключительных прав и устанавливаются обеспечительные меры в случае иска об их нарушении, однако закон не предусматривает порядка досудебного урегулирования претензий. Мне представляется, что вопрос о том, заваливать ли суды кучей исков против этих ресурсов или предусматривать иную процедуру, даже более важен, чем те новации, которые есть в IV части Гражданского кодекса. Сегодня в Госдуме активно обсуждаются способы распространить действие 187‑ФЗ, так называемого «антипиратского закона», на книжную отрасль. В текущей редакции закон не предусматривает корректного досудебного порядка решения споров. Им предусмотрен порядок обеспечительных мер – это судебный порядок, который вводит определенные ограничения до решения спора по существу, и практически больше половины случаев на этом и прекращаются.

Кроме того, в законе не предусмотрена процедура контруведомления. Ключевой вопрос в отношении судебной тяжбы – с кем судиться. Только наличие контруведомления, в котором владелец этого ресурса говорит: я разместил это и готов доказывать, что у меня всё законно, – дает понимание правообладателю, с кем судиться. Например, на YouTube приходит уведомление, что какой‑то ролик нарушает чьи‑то права, они его блокируют, но выложивший ролик может послать контруведомление, после чего ролик разблокируется, спор решается в судебном порядке, и хостинг, в данном случае YouTube, выводится из зоны ответственности. Вот такой понятной системы в этом законе нет.

На сегодняшний день мы можем положительно оценить опыт применения 187‑ФЗ, но по мере его распространения на новые объекты возникает необходимость его корректировки в части досудебного порядка. Эта норма будет введена в новую редакцию 187‑ФЗ – статьей 15.4 будет предусмотрен порядок обращения правообладателя по особой форме: сначала к хостинг-провайдеру и администратору, а затем, если требуемые действия не будут выполнены в установленный срок, следующим шагом станет обращение к оператору связи за принудительной блокировкой. Эта процедура привнесет принципиально новый для нашей страны подход к защите авторского права в Интернете.

И здесь мы не «изобретаем велосипед». Мировая практика показывает, что можно и нужно в досудебном порядке, не привлекая государственные органы, разрешать конфликты между правообладателями и нарушителями. Страхи, что мы захлебнемся, если добавим туда еще и музыку, и софт, и литературу, мне кажутся напрасными. Достаточно проанализировать опыт развития копирайта в США. В 50–60-е годы страна беззастенчиво и безвозмездно использовала произведения европейских авторов, поставив себя вне контроля за соблюдением авторских прав. Но это настолько негативно сказалось на их собственном креативном классе, что с начала 70‑х США стали проводить последовательную политику борьбы за соблюдение авторского права с целью сохранения культурного слоя. Нам важно обратить внимание всех вокруг, что система авторского права – это система баланса общественных интересов.

Пока российское законодательство идет по пути расширения оснований для интернет-блокировок, хотя у этого подхода есть большое количество противников, главным образом под предлогом того, что душится свобода слова. Между тем опыт применения этого закона показывает, что никто из невинных еще не пострадал, а «обкатка», которую закон прошел на киноиндустрии, принесет позитивный опыт в область издательской деятельности. Сегодня уже и суды, и общество готовы к расширению сфер защиты этим законом объектов литературы. Работы над 187‑ФЗ активно ведутся, и, надеюсь, уже в осеннюю сессию мы сможем увидеть изменения, которые внесут глобальную, кардинальную новацию в области защиты прав авторов в Интернете.

Павел Геннадьевич Терещенко, заместитель генерального директора по организации и технологиям ФГБУ «Президентская библиотека имени Б. Н. Ельцина»

– Если сегодня оценить ситуацию с оборотом нелицензионного контента по критерию наносимого авторам ущерба, то отдельные нарушения библиотек, которые, например, организуют платный доступ к базам диссертаций, едва различимы на фоне того, что творится в открытой среде Интернета. Ведь в свободном доступе в Интернете можно найти практически всё что угодно. Продолжая дискуссию, можно бы сказать, что бороться с нарушениями в экономике путем отмены экономических отношений – самый «действенный» способ. А еще проще бороться с пиратством в сфере книгоиздания, запретив книги. Запретим писателям писать, издателям – издавать, читателям – читать, и тогда у нас не будет нарушений в этой сфере. Но задача библиотек – донести информацию до читателя.

27 мая исполняется 5 лет со дня открытия Президентской библиотеки – первой полностью цифровой национальной библиотеки России. Мы всей своей деятельностью стараемся показать, что цифровать текстовые материалы нужно, и, только создавая с правообладателями механизмы легального распространения контента, мы в состоянии упорядочить этот процесс. Законодатели сделали обоснованный шаг, прописав в статье 1275 ГК РФ определенные возможности для библиотек, подтянув сложившуюся технологическую практику к правоприменительной.

В настоящее время Президентская библиотека имеет более 80 электронных читальных залов в регионах России и за рубежом. Цифровой контент доступен с автоматизированных рабочих мест, установленных в региональных библиоте­ках, библиотеках высших учебных заведений, а также российских центров науки и культуры за границей. Актуальные информационные ресурсы, включая аудиовизуальный контент, размещаемые на портале Президентской библиотеки в сети Интернет, доступны пользователям только при условии наличия лицензионного договора с его правообладателем.

В ходе работы с пользователями цифровых ресурсов возникают вопросы копирования контента по запросу читателя. После внесения изменений в часть IV Гражданского кодекса РФ насущным является вопрос: что понимать под малообъемными произведениями и короткими отрывками? К положительному можно отнести то, что законодатель предусмотрел предоставление не только бумажной, но и электронной копии произведения, но в каком объеме библиотека вправе предоставлять в электронном виде копии оцифрованных произведений? До настоящего времени мы руководствовались материалами судебной практики, комментариями к Гражданскому кодексу РФ, и, когда от читателей поступают запросы о копировании отрывков многостраничных произведений, мы смотрим, чтобы отрывок составлял не более 15 % текста. Что касается отправки по электронной почте отрывка произведения в цифровой форме, то, отвечая на вопрос из зала, сообщу, что норму на отправку 15–20 страниц текста пользователю из практики нашей повседневной деятельности считаем допустимой. Но копирование и пересылку материалов значительных объемов или, например, целой главы из учебника не практикуем. Однако считаем необходимым появление официальных разъяснений и комментариев уполномоченных органов государственной власти на этот счет.

В пятилетней практике своей деятельности Президентская библиотека ориентирована на неукоснительное соблюдение авторских прав. При получении обращений о нарушении авторских и смежных прав доступ к спорному контенту прекращается до определения надлежащего правообладателя и корректировки или перезаключения лицензионного договора. Мы искренне рассчитываем на то, что подобная нашей модель работы с цифровым контентом будет тиражироваться и другими библиотеками.

Считаю необходимым отмести предположение, что в новой законодательной среде библиотеки только и будут заниматься тем, что начнут производить незаконные действия по тиражированию материалов под авторским правом. Возможные локальные правоприменительные конфликты, в случае их появления, будут выявляться и пресекаться в рамках законодательных норм. И, если мы открываем центр доступа к нашим электронным фондам на территории региональной библиотеки, в ее стенах, мы документально это фиксируем и несем ответственность перед авторами за соблюдение их прав. Не нужно считать библиотеки главным врагом авторов.

Олег Олегович Махно, исполнительный директор АНО «Национальный библиотечный ресурс»

– В новой редакции IV части ГК появилась норма, разрешающая библиотекам оцифровку печатных материалов с рядом ограничений. Порядок использования объектов авторского права библиотеками и образовательными учреждениями был одним из наиболее дискутируемых положений закона. Я как представитель библиотечного сообщества хочу еще раз подчеркнуть, что библиотеки по самой сути своего существования не являются нарушителями авторского права, а если единичные нарушения и есть, это все равно что судить о работе милиции по оборотням в погонах. Конечно, библиотека – стационарное учреждение, к ней легко предъявить иск; а зачем гоняться за владельцем сайта, зарегистрированного в Эквадоре?

Второе: передача файла пользователю в электронном или в бумажном виде – в чем принципиальная разница? При наличии сканера документ появится в торренте не через 15 минут, а через 1,5 часа.

Третье: карательные меры никогда не приводят к желаемому результату, они могут применяться только в комплексе. Общество должно понять, что скачать в Интернете бесплатно – это все равно что не купить билет в троллейбусе, не заплатить в кафе. Это неприлично и наказуемо.

Возвращаясь к статье 1275: с 2010 года государство приобретает права у авторов для использования их произведений в библиотеках. Мне бы ничего не хотелось менять в Гражданском кодексе. Я считаю, что законодателями предложены интересные шаги. Например, хорошо, что разрешили оцифровывать произведения научного и образовательного значения через 10 лет после последнего переиздания. Но в целом установленные законодательные нормы стали продуктом компромисса; может быть, поэтому некоторые положения прописаны чересчур размыто. В любом случае, самое важное – как они будут применяться.

Олег Евгеньевич Новиков, генеральный директор издательств «Эксмо» и «АСТ», вице-президент Российского книжного союза

– Удалось ли в новом законе достичь баланса интересов правообладателей и пользователей? Ответ на этот вопрос лежит в плоскости интересов общества в целом. Общество должно решить, нужны ли ему национальные авторы, национальная литература, или все это можно отдать на откуп бесплатному пользователю, а через какое‑то время переключиться на потребление контента иностранных авторов. В нашей стране с бóльшим уважением относятся к американскому копирайту, чем к российскому. Если не изменить существующую тенденцию, то через год-два большинство авторов перестанут писать. Уже сегодня мы видим, что желающих в перспективе зарабатывать авторским трудом становится всё меньше, потому что тренд очевиден. На мой взгляд, существует дисбаланс в сторону пиратски настроенных пользователей, а людей, которые пытаются защищать авторские права, воспринимают как отнимающих у читателей их законное право бесплатно получать информацию. Если не принять срочных мер, то ситуация ухудшится. Мы будем издавать иностранных авторов, а сегодня их в нашем портфеле всего около 15 %.

Отдельная тема – взаимодействие издателей и библиотек. Нам очень важно наладить конструктивный диалог с библиотеками, потому что мы все заинтересованы, чтобы в нашей стране читали больше, открывались сервисы для читателей, чтобы они были максимально удобными, а чтение было доступным.

Поэтому «ЛитРес» сегодня строит ресурс, который предлагает библиотекам доступ к он­лайн-подписке на каталог и дает возможность пользователю читать электронные книги, зарегистрировавшись из дома. В этом случае государству не надо будет платить за невостребованные библиотечные фонды, как это происходит сейчас. Можно будет платить только за то, что реально пользуется спросом у потребителя. Например, – и это распространенная практика, – привязать объемы оплаты к количеству прочтений. А все остальное будет в открытом доступе. Такой механизм, как мне кажется, был бы наиболее разумным. Если государство захочет, оно может финансировать доступ к ресурсу части граждан в стенах библиотек или еще где‑то.

Станислав Александрович Козловский, исполнительный директор российского отделения «Викимедиа»

– Большой плюс принятых поправок в ГК – введение в российское законодательство концепции «открытых лицензий». Сделать это было непросто, примерно три года шли обсуждения, но в результате удалось договориться со всеми правообладателями. Это неопасная практика, во всем мире она действует уже почти 15 лет.

Поправка же в статью 1275 (про библиотеки) дает право библиотекам оцифровывать книги, которые не издавались более 10 лет. Это позволит спасти какую‑то информацию, т.к. если книга больше не издается, она теряется, разрушается бумага, и, когда пройдут сроки копирайта, от самого носителя уже ничего не останется. Если есть возможность оцифровать и сохранить – это огромный шаг вперед. Однако сейчас теряется понятие издания, поскольку многие книги издаются сразу в электронном виде или печатаются по требованию в одном экземпляре. В таком случае этот закон перестает действовать.

Что касается диссертаций: действительно отвратительно, когда человек потратил годы на написание научной работы, а кто‑то потом наживается на ее продаже. Но если закрыть диссертации, то как раз и появится черный рынок. Кроме того, выявить фальшивую диссертацию, пока все они скрыты, станет невозможно. Если же диссертации открыты, на них ссылаются, их читают. Поэтому все диссертации должны быть в общем доступе, и тогда не будет смысла ими торговать. Сейчас в Министерстве образования решается вопрос о том, чтобы одним из требований ВАКа стало обязательство выкладывать диссертации в открытый доступ. Для этого не нужно менять Гражданский кодекс – достаточно решения ВАК. Тогда и торговать диссертациями не будет смысла.

Более сложен вопрос с 187‑ФЗ. По сути, закон своей цели не достиг, т.к. любые фильмы, как и раньше, можно скачать на нелегальных ресурсах. Но с фильмами была хоть какая‑то логика – основные деньги в киноиндустрии собираются в первую неделю выхода фильма в прокат. Поэтому Мосгорсуд для того, чтобы ускорить процедуру блокировки доступа, принимал у правообладателя в качестве доказательства прокатное удостоверение. На его основе дела решались в пользу заявителя.

В отношении литературных произведений нет необходимости блокировать ресурс в течение суток. Кроме того, в России есть презумпция авторства, но никакого документа, подтверждающего авторство, нет. Еще одна проблема состоит в том, что количество произведений, которые защищаются авторскими правами, выросло на несколько порядков. Сейчас любая фотография, любой твит защищается копирайтом. В этом законе есть такое понятие, как информация о способе получения, под которое попадает любая гиперссылка, которая ведет на другие сайты. Но невозможно проконтролировать эти сайты, какие тексты там лежат и есть ли у них лицензия. По сути, гипер­ссылка тоже может стать основанием для блокировки. Появляется риск, что любой сайт в любой момент может быть заблокирован. Если расширение 187‑ФЗ будет принято, это приведет к тому, что произойдет отток наших интернет-компаний за рубеж. Уже 32 % сайтов за прошлый год поменяли российский хостинг на зарубежный.

Олег Эрнстович Колесников, генеральный директор НП «АЗАПИ»

– Основная проблема, с которой сталкиваются правообладатели в Интернете, – отсутствие ответственности, когда нарушение есть, а нарушителя нет. В этом отношении хотелось бы отметить прогрессивность последних поправок в Гражданский кодекс. В частности, в IV части появился механизм блокировки нарушающих закон сайтов путем предъявления претензий информационным посредникам (статья 1253.1), которые способны пресекать противоправные действия. Например, можно предъявить претензии регистратору доменного имени. Казалось бы, где же тут справедливость? Какое отношение к нелегальному контенту имеет регистратор? И все‑таки смысл в новых положениях закона есть. Дело в том, что российские регистраторы доменов лишь несколько лет назад ввели обязательное требование к гражданам предъявлять паспорт при регистрации доменного имени. Поэтому среди доменов, зарегистрированных ранее, очень много фиктивных владельцев. Хуже обстоит дело с иностранными регистраторами в международных доменных зонах. С доменными именами .ru, .рф действует регламент российского законодательства, а для других действует регламент американской корпорации ICANN, согласованный с американским законодательством. И там для регистрации паспортные данные вообще не требуются – достаточно электронного адреса и телефона. Дело в том, что в США можно подать в суд за нарушение в Интернете, не имея сведений об ответчике. И если суд согласится, что нарушение действительно произошло, то он принимает решение о раскрытии личных данных. Получается, что за пределами США выявление нарушителя невозможно. Такой порядок был создан корпорацией, которая регламентирует основные правила Интернета, и это положение их устраивает. При этом США обвиняют Россию в массовых нарушениях прав на интеллектуальную собственность. Но какие же сайты они называют в первую очередь? Это «ВКонтакте» (vk.com) и «Рутрекер» (rutracker.org). Так вот американские компании как раз могли бы потребовать блокировки этих сайтов, расположенных в международных доменных зонах .com и.org. А вот российские компании этого, наоборот, сделать не могут. Кроме того, большая проблема для российских правообладателей – это недружественное отношение к российским авторским правам в Европе и Америке. Даже в обновленной версии ГК у нас претензии надо предъявлять кому‑то, в отличие от американского законодательства. А поскольку установить личность правонарушителя бывает невозможно, то расширение действия 187‑ФЗ на литературные произведения – по‑прежнему актуальная потребность.

Наталья Сергеевна Круглова, главный юрисконсульт Президентской библиотеки

– В процессе внесения изменений в часть IV ГК РФ между правообладателями и библиотеками разгорелась дискуссия о допустимости предоставления библиотекам прав на оцифровку произведений. Что касается национальных библиотек, то принятые изменения закрепили в Гражданском кодексе РФ положения п. 1.1 ст. 18 Федерального закона «О библиотечном деле». Обращаю внимание, что оцифровке подлежат произведения, имеющие научное и образовательное значение, и книги таких современных писателей, как Маринина и Донцова, под эту категорию не подпадают. Таким образом, большинство опасений современных авторов о возможных убытках после вступления в силу положений части IV ГК РФ безосновательны. Кроме того, экземпляры произведений, имеющие исключительно научное и образовательное значение, могут быть оцифрованы при условии, что они не переиздавались свыше десяти лет с даты выхода в свет их последнего издания на территории Российской Федерации.

В настоящее время издателей беспокоит вопрос: может ли библиотека установить, когда произведение в последний раз переиздавалось? Если последний издатель произведения исполнил свою обязанность, предусмотренную Федеральным за­коном «Об обязательном экземпляре документов», и предоставил обязательные экземпляры издания получателям документов, то да. Но если идет постоянная допечатка ранее изданного тиража, датой отсчета будет считаться дата выпуска в свет официального тиража. Я думаю, что процесс отбора документов на оцифровку сначала будет регламентироваться локальными актами библиотек, но впоследствии Министерством культуры РФ будут выработаны единые рекомендации.

Следует отметить, что сейчас в Министерстве культуры РФ обсуждается законопроект о внесении изменений в Федеральный закон «Об обязательном экземпляре документов» в части предоставления копии печатного обязательного экземпляра документов в электронном виде. В настоящее время электронные фонды национальных библиотек пополняются за счет оцифровки печатных изданий. В дальнейшем наполнение предлагается осуществлять за счет электронной копии печатного издания, которая будет предоставляться в национальные библиотеки в качестве обязательного экземпляра. При наличии электронной копии произведения средства, затрачиваемые библиотеками на оцифровку произведений, будут направлены на заключение лицензионных договоров с правообладателями произведений.

Александр Алексеевич Фролов, председатель Петербургского отделения Пиратской партии России

– Пользователями Rutracker.org и социальных сетей в основном являются молодые люди. Будут ли они платить за книги в будущем, если сейчас они не могут себе этого позволить? Почему люди идут в библиотеку? Потому что у них нет средств, чтобы приобрести книгу или они не хотят ее в данный момент приобретать. Но ведь они могут взять ее почитать у друзей, что тоже некорректно с точки зрения авторского права, поскольку автор в этом случае не получает роялти. Я считаю, что нужно построить такую систему, чтобы автор мог получать средства, минуя огромное количество посредников. Здесь прозвучала мысль, что нам нужны профессиональные авторы, которые пишут за деньги. Я бы с этим не согласился. По моему личному опыту чтения современных российских авторов, деньги их портят. Сейчас в стране издается избыточно много русских писателей, из‑за которых я не могу получить доступ к печатным изданиям хороших произведений зарубежных писателей. Слишком большая коммерциализация литературы иногда приводит к плачевным результатам. И если у нас всё сведется именно к этому, тогда мы действительно можем потерять нашу литературу.

* * *

Итак, каков же итог дискуссии? Введение статьей 1286–1 открытых лицензий «на использование произведения науки, литературы или искусств» участниками отрасли формально приветствуется, но по большому счету особо их не заботит. Пока для российского рынка это «неизвестный науке зверь», и только по прошествии некоторого времени на основании анализа прецедентов можно будет судить о том, как работает это положение закона. В частности, каковы виды открытых лицензий и оправдан ли 5‑летний срок действия открытых лицензий на объекты интеллектуальной деятельности (за исключением программ для ЭВМ и баз данных), вступающий в силу при отсутствии иного срока, указанного в договоре. И еще: как соотносится статья 1286–1 и частично дублирующий ее пункт 6 статьи 1233, устанавливающий, что «правообладатель может сделать публично, то есть путем сообщения неопределенному кругу лиц, заявление о предоставлении любым лицам возможности безвозмездно использовать принадлежащие ему произведение науки, литературы или искусства либо объект смежных прав на определенных правообладателем условиях и в течение указанного им срока». А также как будет реализовываться норма закона, предусматривающая размещение этого заявления «на официальном сайте федерального органа исполнительной власти в сети Интернет».

Законом расширяется перечень случаев свободного использования произведения в информационных, научных, учебных или культурных целях, хотя и это положение вызывает неоднозначную реакцию экспертов, особенно в части предоставления доступа к диссертациям и авторефератам. Участники дискуссии полагают, что альтернативой исключению в законе должна стать обязательная открытая публикация этих квалификационных работ, что, с одной стороны, облегчит информационный научный обмен, а с другой – устранит искус продажи диссертаций библиотеками. Причем для того чтобы внести подобную норму, достаточно решения ВАК.

Поправки в закон снизили градус горячечных дискуссий между издателями и библиотеками. Издатели готовы допустить библиотеки к цифровому контенту, но желательно на их, издателей, условиях. Собственно, новые законодательные нормы и предоставляют такую возможность статьей 1275, согласно которой общедоступные библиотеки получают возможность «без согласия автора или иного правообладателя и без выплаты вознаграждения», но «при условии отсутствия цели извлечения прибыли» «создавать единичные копии, в том числе в электронной форме», а также «предоставлять во временное безвозмездное пользование экземпляры произведений в электронной форме». И хотя оговорка, разрешающая доступ к электронному ресурсу «только в помещении библиотеки или архива», препятствует реализации основного принципа цифровой эры – доступа к информации из любого места в любое время, – это безусловный шаг вперед по сравнению с прежней версией закона.

Движение в сторону либерализации законодательства по понятным причинам идет довольно медленно, и стремление согласовать позиции приводит к неопределенности отдельных положений. Например, не вполне понятно, распространяется ли на электронный формат норма предоставлять во временное безвозмездное пользование оригиналы и экземпляры произведений, «в том числе в порядке взаимного использования библиотечных ресурсов».

Зато право библиотек создавать «единичные копии, в том числе в электронной форме, экземпляров произведений» «при условии, что они не переиздавались свыше десяти лет с даты выхода в свет их последнего издания на территории Российской Федерации», приветствуется большинством экспертов. Положение закона, вызванное к жизни сходной нормой французского законодательства 2012 года «Закон о недоступных книгах ХХ века» (La loi sur les livres indisponibles du XXème siècle), отличается от него во всем, за исключением десятилетнего срока. Но во Франции срок устанавливается с момента продажи последней книги последнего тиража, а в России за границу отсчета берется последнее переиздание. Если во Франции речь идет о всей и прежде всего художественной литературе, то отечественный закон распространяется на произведения, имеющие «исключительно научное и образовательное значение». И наконец, главной фигурой умолчания параграфа статьи 1275 остались переводные произведения.

Ни одна дискуссия об интеллектуальной собственности не обходится без апокалипсических предсказаний о скором конце отечественной литературы из-за активности нелегальных ресурсов. Пойдя навстречу правообладателям, законодатели добавили в статью 1252 норму, согласно которой требования по пресечению действий, нарушающих исключительные права, могут быть применены не только «к лицу, совершающему такие действия или осуществляющему необходимые приготовления к ним», но и «к иным лицам, которые могут пресечь такие действия». Эта норма, и в том числе «запрет на осуществление соответствующих действий в информационно-телекоммуникационных сетях», который может быть наложен в качестве обеспечения иска в случае обращения в суд (статья 1252), всколыхнула интернет-сообщество, которое усмотрело в ней недвусмысленное желание включить интернет-провайдеров в сферу ответственности по нарушениям авторского права. Согласно статье 1253 интернет-провайдеры (информационные посредники) делятся на тех, кто предоставляет возможность размещения материалов в инфор­ма­ци­он­но-теле­коммуникационной сети, и тех, кто предоставляет к ним доступ. Ответственность и для тех, и для других наступает при наличии ряда различных условий и одного общего – вины нарушителя. Причем согласно новой норме закона, установленной пунктом 3 статьи 1250, «отсутствие вины доказывается лицом, нарушившим интеллектуальные права».

Более мягкая по сравнению со статьей 1252 формулировка статьи 1301 указывает на «пресечение неправомерного использования произведений в информационно-телекоммуникационных сетях», в частности путем ограничения «доступа к материалам, содержащим незаконно используемые произведения». А прямое указание в законе на то, что «порядок ограничения доступа к таким материалам устанавливается законодательством Российской Федерации об информации», и разъяснения экспертов по подготовке такого закона, который предположительно будет включать досудебную процедуру урегулирования спора, приблизят российский закон к европейскому. Непонятно, правда, каким образом его можно будет применять к владельцам зарубежных доменов, которых довольно сложно найти по регистрационной информации.

Понятно, что полученная в результате компромиссных решений и многочисленных поправок текущая версия IV части ГК далека от совершенства, но в текущем виде это вполне рабочий документ, представляющий собой продукт некоего отраслевого консенсуса. Станет ли он действенным рабочим инструментом – будет зависеть и от способности государства создать условия для реализации заложенных в нем принципов, и от готовности отрасли этим принципам следовать.