«Книга — это еще и опознавательный знак». На Красной площади поговорили о главных книгах жизни
На фестивале «Красная площадь» состоялись встречи с Евгением Капьевым, Верой Богдановой, Максимом Гуреевым, Михаилом Визелем и Александром Тителем. Гости рассказали о самых важных в их жизни книгах, сформировавших мировоззрение и вдохновивших. Ведущая — автор проекта «Книги, которые сформировали мой мир», литературный критик Клариса Пульсон.
Традиционно для проекта «Книги, которые сформировали мой мир» ответ на первый вопрос дается гостем спонтанно: какой сказочный герой был наиболее любим в детстве, какая сказка была более интересна и дорога? Клариса Пульсон убеждена, что это та модель поведения, которую зачастую человек принимает в будущем. Генеральному директор издательства «ЭКСМО» Евгению Капьеву наиболее запомнился «Незнайка на Луне» Николая Носова, «Чиполлино» Джанни Родари и народная сказка о лисе и сером волке. Гость проекта также добавил: «Детские сказки очень сильно влияют на нацию. Кто-нибудь знает, чем отличаются французские сказки от русских? В русских детских сказках почти всегда позитивный конец, а большая часть французских сказок заканчивается грустно. Они так пытаются доносить детям, что жизнь — достаточно сложная штука, надо к ней готовиться. Если хочется серьезно поменять ментальность, то надо начинать со сказок».
Писатель, литературный обозреватель, переводчик Вера Богданова считает своей любимой сказкой «Красавицу и Чудовище», хотя, к сожалению, в реальной жизни Чудовища остаются Чудовищами.
Литературный критик, писатель, переводчик, главный редактор портала «Год литературы» Михаил Визель сразу назвал «Волшебника Изумрудного города» Александра Волкова: эта книга с прекрасными яркими картинками привила ему любовь к искусству книжной графики и иллюстрации. Неслучайно сейчас, по прошествии многих лет, Михаил Визель ведет авторскую серию в издательском доме «Городец», посвященную переводным книжкам-картинкам.
Любимый сказочный герой писателя, режиссера Максима Гуреева и художественного руководителя и главного режиссера оперной труппы Московского академического музыкального театра им. Станиславского и Немировича-Данченко, Александра Тителя — Колобок из одноименной сказки, который «и от бабушки ушел, и от дедушки ушел». «Это мечта — иметь бы возможность так легко от всего откатываться, как это делал Колобок. Эта округлость в формах и содержании занимательна, иногда даже ему завидуешь. Для него это плохо кончилось, но всех людей ждет финал», — прокомментировал выбор Титель.
Важна для Евгения Капьева книга Леона Спрэг де Кампа «Да не опустится тьма». Главные скачки в развитии истории были связаны с возникновением книгопечатания, ускорившего передачу знаний из поколения в поколение, считает Капьев: «Все базовые рычаги были придуманы из-за инноваций в книгах. Я жду, что же нового придумают в книгах, из-за чего человечество сделает следующий рывок». Генеральный директор издательства добавил, что в «ЭКСМО» в 2019 году было подготовлено переиздание известного романа. По мнению Капьева, если все прочитают «Кафе на краю земли» Джона Стрелеки, это значительно поднимет уровень жизни: «Автор говорит, что важно жить здесь и сейчас — не в банальном смысле, а именно найти себя, заниматься любимым делом здесь и сейчас. Люди потому боятся смерти, что живут только ради завтра».
Книжный список Веры Богдановой парадоксальный — это сочетание несочетаемого; все произведения даны в хронологическом порядке, как они попадали в ее жизнь.
Мирообразующим является нетипичный для женщин роман Александра Дюма-отца «Три мушкетера», с которым Богданова познакомилась в 6 лет, желая узнать продолжение первой серии одноименного советского фильма. «Это совершенно идеальный жанровый роман, в котором показаны типажи героев, которые не похожи друг на друга, но которые все равно остаются вместе. При этом это все чисто французские типажи».
Близок Богдановой фэнтезийный мир «Властелина колец» Дж. Р.Р. Толкина: «Каждый раз, читая «Властелина колец», я немножко меняла сюжет в своей голове. Я думала: «Если умрет не этот герой, а другой, как дальше будет?». Наверное, отсюда растут ноги моих персонажей». Писательница считает, что это не просто сказочный мир, а мир со своими правилами и героями, которые этим правилам четко следуют. Противоположностью Толкина является «Консуэло» Жорж Санд. «Я думала, что это будет нечто похожее на «Трех мушкетеров», а оказалось нет. Я понимаю, почему меня зацепило: драматический образ бедной, некрасивой, но очень талантливой и чистой сердцем девушки мне очень близок. Мне в детстве любили говорить: «Ничего, что ты страшная, главное, что ты умная». Правда, сейчас я не согласна с позицией Жорж Санд, что любовь нужно заслужить. Я против этого». Тем не менее, это произведение внушило Богдановой мысль, что все находится в наших руках и все возможно.
Впервые за время существования проекта Михаилом Визелем были отмечены критические статьи Александра Пушкина, сыгравшие в его профессиональной и личной жизни огромную роль: «Я работаю шеф-редактором портала «Год литературы», я профессиональный журналист, но никакого журфака я не заканчивал. Моим журфаком был VII том собраний сочинения Пушкина, именно от него я научился тому, что называется «стилем». Многие сочинители, которые пишут на русском, себя соотносят с Пушкиным. Я в этом не уникален, но чувствую в себе это очень отчетливо». Примечательны и письма, написанные Александром Сергеевичем разным адресатам, многие из которых Визель знает наизусть.
Михаил также отметил сборник эссе Умберто Эко «Картонки Миневры», одним из переводчиков которого он является. «Хотя я закончил литературный институт как переводчик, профессию переводчика мне подарил Умберто Эко. В 1995 году в Вене я купил одну из его книжек эссеистики и перевел небольшое эссе, которое послал для публикации в «Русский журнал». Его поэтика цитат и библиографии мне близка, как бы я ни пытался от себя уйти», — рассказал он.
В числе близких для Максима Гуреева книг — Новый завет: «Кроме нравоучительной и философской составляющей эти тексты очень интересны и полезны неведомой интонацией повествования. Когда я впервые прочитал в юности Евангелие, я, конечно, не смог наполниться всей богословской глубиной, но был потрясен текстом. Это абсолютно удивительные тексты, таких речевых решений я нигде больше не встречал». Нравоучительные интонации Евангелия, считает писатель, иногда встречаются и в его собственных произведениях. Следующий в списке — Франц Кафка, который пронзительно и прозрачно описывает абсолютно непостижимые вещи. «Это удивительно — говорить о запредельном, потустороннем так мягко и спокойно, без истерики, без запутанных схем. У него есть внутренняя энергетика неотвратимости», — прокомментировал гость проекта. Последний в списке, но не по значимости — роман «Пушкинский дом» Андрея Битова, который, по мнению Максима Гуреева, вовсе не является романом. «Я здесь не согласен с автором, да и сам автор с собой не согласен. Это не роман-музей, не роман-пунктир, а диссертация. Андрей Георгиевич всегда хотел быть академиком, вот и написал диссертацию. Именно по этой причине я не уверен, что многие читатели дочитали произведение до конца. А зачем читать диссертацию? Это нужно только ученому совету, профессионалам», — убежден Гуреев.
Перечень книг Александра Тителя «отлично отрежессирован», а к задаче составления списка гость проекта отнесся очень серьезно, выбрав наиболее для себя важные. «Часто люди узнают друг друга по цитатам, по упоминаемым героям. Книга — это еще и опознавательный знак», — считает Титель.
Александр Пушкин, по мнению режиссера, не только «наше все» для любого русского человека, но и невероятно музыкальный автор, неслучайно самая знаменитая русская опера — «Евгений Онегин». «Немного найдется авторов, разве что только Шекспир, у кого больше литературных произведений положено на музыку. Есть масса опер, романсов, он оказался очень востребован композиторами. В Свердловском театре в 1985 году мы поставили триптих «Пророк» по пушкинскому стихотворению. Он состоял из трех частей, первой была интермедия, в основе которой лежал «Каменный гость», вторая — «Пир во время чумы» и третья — комбинация композитора из стихотворений, писем Пушкина и переписки его современников вокруг дуэли и смерти. Это сочинение настолько поглотило меня, что несколько лет только Александром Сергеевичем занимался», — рассказал гость. Роман в стихах «Евгений Онегин» был взрывом, вобравшим в себя все лучшее, что было в литературе того времени.
В списке Тителя и великие классики Лев Толстой и Федор Достоевский: «Я очень люблю Достоевского, но я от него болею и потом лечусь Толстым. Я раз десять перечитывал «Войну и мир»: сперва — все батальные сцены, потом любовные сцены, потом философские выводы. Как ни банально, но всегда открываешь для себя что-то новое. «Война и мир» вобрала в себя всю русскую ментальность. Толстой — это «утро», а Достоевский — уже «ночь», это же интересно, когда одновременно есть два полюса, две противоположности».
Гость проекта выделил «мальчиковые книги» Джека Лондона, Эрнеста Хемингуэя, Эриха Ремарка, чьи персонажи — герои действия, поступка, а не рефлексии. Титель выделил рассказ Хемингуэя «Снега Килиманджаро» с крайне необычным эпиграфом, напоминающим краткую справку из карманного путеводителя.
Встречи в рамках проекта «Книги, которые сформировали мой мир» организованы журналом «Книжная индустрия» при поддержке Минцифры России.
