05.02.2020

Книга для подростка: настраиваемся на диалог

Марина Аромштам
Автор книг для детей и родителей, педагог и главный редактор портала «Папмамбук»

Кристина Паксманн
Автор книг для детей и издатель детского журнала о литературе «Eselsohr/Ослиное ухо», основатель сервиса «Текст. Концепт. Графика»

Книг много хороших и разных, и с каждым годом их все больше и больше. Издатели и писатели обязательно придумывают что-то новое, стараются удивить… Но подрастающее поколение читает все меньше и меньше. Разумеется, дело не в уме и любознательности. Может быть, мы просто говорим с детьми на разных языках? Может быть, надо найти слова, интонации, которые помогут увлечь и открыть восхитительный мир книг и чтения? Что же все-таки делать? Об этом и о других проблемах круга чтения подростков в студии «КИ» беседуют Кристина Паксманн, автор книг для детей и издатель детского журнала о литературе «Eselsohr/Ослиное ухо»1, основатель сервиса «Текст. Концепт. Графика», и Марина Аромштам, автор книг для детей и родителей, педагог и главный редактор портала «Папмамбук».



– Если в младшей школе дети с удовольствием и много читают, то с 11–12-летнего возраста увлечь их чтением становится намного сложнее. Несмотря на многообразие хороших книг, подростки мало читают. Как повлиять на это, как вернуть книги подросткам? 

– Кристина Паксманн: В Германии показатели по читательским компетенциям в этом возрасте тоже снижаются. Почему это происходит? Вопрос достаточно сложный и, я бы сказала, комплексный. Во-первых, появляются альтернативные возможности развлечений, и у детей просто сокращается время на чтение книг. Во-вторых, в 10 лет в Германии дети переходят из начальной школы в среднюю. И если в младших классах многие занятия подразумевают совместное чтение – дети читают в классе, читают дома с родителями, то в средней школе дети читают уже сами по себе, и если дома не поддерживать традиции чтения, то наступает перерыв, читательская пауза. В том случае, если домашние продолжат ненавязчиво напоминать детям про чтение, аккуратно направлять их в нужное русло, то со временем подростки и уже даже взрослые люди снова начинают читать. Но эта пауза очень длительная – с 12 до 20 лет, лишь к 18–19 годам (а то и к 20) люди начинают снова читать.
Как изменить ситуацию? Можно создавать читательские клубы в школах или при городских библиотеках. И в Германии библиотеки многое делают для вовлечения молодежи в чтение. Также необходимо создавать самые разные книги для детей и подростков, предлагая к прочтению не только высокоинтеллектуальные и элитарные произведения, но и тексты базового уровня, что-то простое по содержанию, для того чтобы вовлекать в чтение тех, кто делает это неохотно. Именно так у нас в Германии это и работает. 

А если мы говорим о России?

– Марина Аромштам: И у нас конец четвертого класса, переход в среднюю школу – это время кардинальных перемен в жизни ребенка. Он становится подростком, у него меняется референтная группа, хотим мы этого или нет, перестраиваются отношения внутри семьи, ребенок ищет совершенно другие авторитеты. И потери в чтении – это всего лишь один из показателей тех перемен, которые происходят в жизни ребенка. Ведь чтение – это вид общения, и то, как будет читать ребенок к старшим классам, может сильно отличаться от чтения в начальных классах, где он овладевал этим навыком. Кроме того, не будем забывать, что, сопоставляя читательский опыт младшего школьника и подростка, мы опираемся на результаты двух разных исследований. Одно (PIRLS) измеряет навыки чтения в начальной школе, а другое – исследование PISA – подразумевает под чтением достаточно сложную трехуровневую деятельность: во-первых, владение техникой чтения, во-вторых – понимание прочитанного, в-третьих – умение высказать свое отношение к прочитанному. В нашей традиционной школе мы очень большое внимание уделяем технике чтения, зачастую опираясь на методы дрессировки. Добиться понимания прочитанного такими методами уже сложнее. А с умением высказывать свое мнение о прочитанном мы вообще не умеем работать. И если в средней школе мнение подростка для учителя не является ценностью, то мы автоматически теряем его навык чтения, и читательская компетенция подростка не будет полной. И именно этот факт фиксирует PISA. 

– Проблема очевидна, и вопрос лишь в том, как правильно выстроить диалог с подростком, который по каждому поводу желает спорить и отстаивать свою позицию.  

– М. А.: Диалог – это ключевое слово. Нужно учиться создавать диалоговое пространство вокруг книг, учиться каким-то образом «иметь в виду» подростка, и это очень сложно. Ведь когда мы предлагаем подростку высказать свое мнение, мы сильно рискуем, нам кажется, что подросток будет говорить то, что мы хотим услышать, а он, вполне возможно, будет говорить что-то абсолютно другое, диаметрально противоположное. Поэтому, развивая читательскую культуру у детей и выстраивая пространство диалога, как ни странно, нужно прежде всего учить взрослых включаться в этот диалог. 

– Кристина, расскажите, как в Германии создается пространство диалога вокруг книги.

– К. П.: Действительно, последние 8 лет издательства в Германии стали активно создавать свои блоги, чтобы напрямую общаться с целевой аудиторией. Но в случае с подростками это непростой процесс, иногда он идет лучше, иногда – хуже, потому что сначала надо достучаться до целевой аудитории, найти с ней общий язык. К тому же, с нашей точки зрения, создание диалогового пространства вокруг книги не входит в задачи издательств. Издательство отвечает за выпуск качественных книг, а далее нам нужен посредник, который строит мостики к нашим читателям. В роли таких посредников могут выступать, например, блогеры того же возраста, что и потенциальные читатели, или же активные и мотивированные учителя, которые проводят в школе или классе специальные мероприятия, связанные с чтением. Например, очень хорошо себя зарекомендовало приглашение автора в школу, особенно если это человек известный и вышла его новая книга. 
Другой вариант – читательские клубы, которые позволяют увлечь чтением детей в возрасте 11–16 лет. Как члены книжных клубов подростки входят в состав большого жюри государственной премии, которая присуждается лучшей молодежной книге в Германии, и, кроме того, они принимают решение по особому призу от читательских клубов. И для подростков очень важно такое к ним отношение, ведь они не только могут входить в состав жюри, но и высказать свое мнение по поводу интересующей их книги, темы, автора. 

– Мне кажется правильным, что именно подростки вовлечены в этот процесс, так же как и на портале «Папмамбук» подростки пишут эссе по книгам, высказывают свою точку зрения о той или иной книге. 

– М. А.: Нет ничего проще, чем дать подростку слово и предложить ему высказаться о том, какие темы нужны и о чем стоит сочинять книги писателям. Но это не совсем правильно. Да, с одной стороны, нам надо подростка уважать, а с другой – мы понимаем, что он человек, который еще только учится разбираться в самом себе и не всегда может четко сформулировать свои требования. Более того, подростковая аудитория вовсе не однородна. Конечно, правильно, что мы даем подросткам право судить, выбирать, но при этом мы должны понимать, что существуют разные подростки и им нужны разные книги. Более того, наши подростки на «Папмамбуке» не занимаются рецензированием, потому что рецензия – это филологический жанр, который требует специальной подготовки. Наши подростки пишут только эссе, рассказывая о том, что книга делает с ними. И «Пап­мамбук» – не единственная в России площадка, где подростки привлекаются к оценке текстов. Настоящую революцию в этом плане совершил портал «Книга.Ру», а интернет-магазин «Лабиринт» – это вообще один сплошной диалог, где каждый человек может высказать свое мнение о книге. 
Но когда мы говорим о диалогическом пространстве, мы должны понимать, что диалог – это искусство, и ему тоже нужно обучать, и взрослых в том числе. Взрослые должны воспитывать в себе терпимость и кротость, потому что могут услышать от подростка то, что им будет неприятно. В свою очередь подростка надо учить культуре разговора. Но все это достижимо только на практике. Думаю, нам нужно перестать употреблять слово «подростки» как единое целое и учиться создавать разнообразные площадки диалога для разных подростков с разными бэкграундами и разными потребностями, которые открывали бы возможность для обсуждения прочитанного. 

– Мне кажется, что в России как раз таких площадок катастрофически не хватает. Кристина, а в Германии насколько они популярны среди подростков, как там выстраивается диалог?

– К. П.: Есть масса платформ, блогов и прочих пространств для общения и дискуссий. И наша задача – понять, как добраться до самых разных читательских групп, как заинтересовать людей книгой. Мы должны выпускать книги самого разного профиля, чтобы вовлечь в чтение самую разную аудиторию, – не только романы, но и графические новеллы или комиксы, научно-популярные книги и документальные романы, которые очень любят именно мальчики-подростки, предпочитая их вымышленным историям. У них свои вкусы. И мы должны находить способы исполнять любое желание и любой каприз нашей аудитории, а не только вести диалог в блогах, где и так уже наши читатели замотивированы на прочтение книг. 

– На ваш взгляд, Кристина, какие темы и жанры сейчас популярны среди подростков в Германии?

– К. П.: Темы и жанры столь же разнообразны, как и сами подростки. Впрочем, чаще всего подростков интересуют темы взросления, поиска собственной идентичности, вопросы, связанные с полом, самоопределением, какие-то актуальные темы общественной жизни и политики, например, сейчас это борьба в защиту климата. И конечно, тема, без которой не обходится ни одна книга, – это любовь. Подросткам интересно все то, что развлекает, пусть это будет книга с глубоким смыслом, но от которой одновременно получаешь удовольствие. 

– Марина, а как вы считаете, тематические предпочтения российских подростков отличаются от читательских вкусов их сверстников в Германии? Что интересует подростка?

– М. А.: Я не могу ответить на этот вопрос. И, спросив присутствующую здесь аудиторию о том, что любят читать взрослые, мы также не получим однозначного ответа, каждый проголосует за что-то свое. Я настаиваю на том, что есть разные группы подростков, которые интересуются разными вещами. Если бы мы проводили социологическое исследование рынка, то тиражи книг подсказали бы нам уровень популярности разных тем и жанров. Но мы не можем ратовать исключительно за массовую книжную культуру, за тиражность, мы должны думать и про небольшую элитарную часть, возможно, самого ценного подрастающего читателя. 
Я хотела бы вернуться к реплике Кристины о поиске способов общения с нечитающими людьми – о том, что в книгоиздании Германии существует специальный кластер книг, которые адресованы слабочитающим детям. А некоторое время назад я общалась с британской писательницей и членом Шотландской библиотечной ассоциации Терезой Бреслин, которая также рассказывала о том, как они работают именно со слабочитающими подростками, насколько хитро должна быть устроена книга для этой аудитории. Обложка должна быть взрослая, как в комиксе, а внутри – крупные буквы с увеличенным интерлиньяжем, но при этом наборная полоса не должна производить впечатление детской книжки. Это такие хитрости, до которых мы еще не дошли. У нас в России нет таких программ, хотя они очень нужны, пусть и затратны.

«Мы должны выпускать книги самого разного профиля». Кристина Паксманн

К. П.: В Германии существует целый ряд инициатив – «Читай и двигайся», «Читай в движении», – смысл которых заключается в комбинации чтения и какой-либо физической активности. Организаторами могут выступать самые разные люди, предлагая те же воркшопы в школах, но это действительно потрясающий, очень активный и подвижный формат, благодаря которому мы по сути вовлекаем молодежь и даже перестраиваем само понятие чтения.  

– Кристина, скажите, а помимо этого кластера книг для слабочитающих детей нюансы в оформлении книг принимаются в расчет в Германии?  

– К. П.: Да, внешний вид книги, обложка играют большую роль, но будет ли решение удачным или нет, мы увидим только после того, как книга попадет на полки магазинов. Конечно, некоторые издатели тестируют различные варианты оформления, прибегая к помощи подростков-стайл-скаутов. Но такое могут позволить себе далеко не все издательства, и в любом случае это всего лишь рекомендация – по сути попытка угадать со стилем, а попали или нет – увидим на практике.   

– М. А.: Рассуждая о возможных программах приобщения к чтению книг, выстраивая сложно устроенное диалогическое пространство, мы не должны забывать про замечательный, в каком-то смысле даже народный, инструмент – чтение вслух, которое позволяет втянуть в процесс даже нечитающего ребенка. Мы должны этим пользоваться. Другое дело, что современная российская школа не только не поддерживает усилия библиотечного и родительского сообщества в этом направлении, но и во многом блокирует и купирует то, что делается. Выстраивание школьной программы, отбор произведений для чтения, хрестоматийные тексты – все это до сих пор находится у нас в зоне острой полемики. В академическом сообществе кто-то считает, что нужно на уроках читать книги современных писателей, да еще и предоставлять выбор книг подросткам, а другие ратуют за нашу бесценную классику. Это проблема, и я боюсь, что она еще долго будет оставаться предметом дискуссий. Наше советское пристрастие к классике вредит общей читательской культуре.


Мы не можем сказать, что чтение нам нужно для выживания. Но если книга присутствует в воспоминаниях о счастливых моментах детства, то любовь к чтению мы сможем разбудить в любом возрасте, даже после долгого перерыва. Кристина Паксманн

– Насколько актуальна эта проблема для Германии?

– К. П.: Марина, у меня точно так же душа болит. В Германии самое современное произведение школьной программы было написано где-то 25 лет назад, и то если повезло, а в среднем – полвека назад. Если современный автор случайно прокрадывается в школьную программу, то это инициатива учителя, его выбор. Конечно, в рецензиях нашего журнала Eselsohr мы даем рекомендации по книгам для чтения в школе, но решает в любом случае учитель. И, честно говоря, в нашей школьной программе стоят такие книги, которые я бы читать не стала. 

– В России в библиотечных клубах читают вслух, волонтеры читают в детских домах и больницах… А какие программы по чтению вслух существуют в Германии?

– К. П.: Чтение вслух в Германии – большое и сильное движение, даже существуют специальные организации, которые готовят полупрофессиональных чтецов. И конечно, на встречах с читателями зачастую автор сам зачитывает вслух свои произведения. Кроме того, в Германии среди детей и подростков проходит конкурс на звание лучших чтецов, и приз вручает президент Германии, второй по рангу человек в стране. Так что внимание к этому движению повышенное.  

– Именно в Германии впервые появился конкурс «Живая классика», который сейчас очень активно развивается в России, пользуясь поддержкой министерств и ведомств. 

– М. А.: Я с большим воодушевлением отношусь к «Живой классике». Но если в Германии конкурс был задуман как чтение отрывка из книги, которую ребенок прочитал и она ему понравилась и он хочет донести это до аудитории, сделать так, чтобы все захотели прочитать эту книгу, то в России все получается несколько иначе. Мне довелось поработать в составе жюри «Живой классики», и я очень благодарна за эту возможность организаторам конкурса. Но я удивилась тому, какие тексты звучали со сцены в исполнении детей. Это же классический набор отрывков для поступления в театральный вуз полувековой давности! В середине 70-х годов прошлого века я ходила в «Дом пионеров», в кружок «Художественное слово», и там мы читали практически то же самое! Все-таки «Бежин луг» И. С. Тургенева, при всем моем почтительном интересе к классику, нельзя считать любимым произведением современного подростка. То есть, видимо, тексты выбирали не дети, а педагоги, готовившие детей к конкурсу. Конечно, с каждым новым сезоном в «Живой классике» что-то меняется. И я надеюсь, что в какой-то момент читательские предпочтения подростков будут там представлены ближе к реальности. Хотя, конечно, тут есть свои проблемы: текст, звучащий со сцены, – это не просто текст из любимой книжки. Это текст, который удобно произносить вслух, текст, обладающий критериями «звучности». 
Но, может быть, я вообще неправильно трактую название конкурса «Живая классика». Я полагала, что конкурс должен открывать зрителям, слушателям новые книги, которые благодаря сценическому исполнению вводятся в разряд классических, и эта классика – «живая», живет здесь и теперь, рядом с нами – в виде современных, интересных подростку книг.
А можно ведь трактовать название по-другому: есть классические произведения, которые дети по собственной воле читать не будут; эти тексты только и могут ожить на сцене, и пусть дети их хотя бы услышат. Тогда «Бежин луг» – то, что нужно.
Может быть, так. Это тоже концептуальный подход. 

– К. П.: Можно мне реплику о классиках? У нас обычно говорят: если учитель литературы всю душу вкладывает в предмет, то будет и современная литература, будут и вечера, и приглашения авторов, но если учительница безразлична, если она работает «по программе», то мы не сможем привить любовь к чтению. Так что чтение подростков – это в том числе вопросы подготовки педагогических кадров. 

– Я хотела бы вернуться к теме новых форматов. В качестве примера приведу совместный проект музея Л. Н. Толстого и корпорации Samsung «Живые страницы», где классический текст подается в современном формате электронного приложения с картами-навигаторами литературных маршрутов, чатами главных персонажей, дополнительными квестами и т. д. Как вы считаете, насколько помогают такие нововведения? 

– К. П.: Я бы назвала этот формат дополнительным по следующей причине: в Германии последние годы проводились научные исследования, в том числе в нейрологических институтах, и было доказано, что при чтении текста на бумажной основе, чтении традиционной книги задействуются совершенно иные участки мозга, иные синопсисы в отличие от любых других форматов передачи информации, в том числе электронных книг. Поэтому все новые форматы – это хорошее дополнение, но я не стала бы их смешивать с бумагой. Для того чтобы по-настоящему вовлечь молодого читателя, нам нужно суметь это сделать при помощи бумажных книг, все остальное второстепенно.

 

Если вдруг ребенок отрывается от экрана, взяв в руки печатный фолиант, мы можем считать это маленькой педагогической победой. Марина Аромштам
– М. А.: Можно, конечно, и Достоевского упаковать в интерактивную форму приложения-игры, где нужно будет проходить по лабиринту к дому старушки, искать топор и т. д. Но не все так просто. Например, недавно я услышала анонс мюзикла «Анна Каренина» с альтернативным финалом, где по сюжету в последний момент просто отменяют поезд и получают хеппи-энд. Но нужно ли это? Как и появившиеся сегодня в изобилии книжки с дополняющим произведение контентом, всевозможными кармашками, историческими врезками и пр.; все эти «игры» рассчитаны на тех, кто хочет просто еще немного пожить в мире знакомого ему текста, пережить его заново в других формах. Это все для уже читающего ребенка. А на нечитающую аудито­рию надо выходить с другой стороны, не со стороны классики. Может быть, со стороны супергероев или персонажей компьютерных игр, хотя это имеет условное отношение к чтению. Но пусть лучше это, чем ничего. 

– К. П.: Согласна. Мы должны предлагать книги самым разным по уровню продвинутости читателям. Пусть это даже книги из вселенной игры «Майнкрафт». Сегодня эти истории читают мальчики, которые иначе бы не взяли книгу в руки. А сколько девочек читают книги только потому, что каждый год выпускаются сборники рассказов про лошадей!

– Не могу не сказать о высоком росте спроса на аудиокниги, в том числе в подростковой среде… 

– М. А.: Это совершенно замечательная вещь. В отличие от мюзикла, где отменяются поезда, в аудиокниге все-таки воспроизводится оригинальный авторский текст, это очень важно. Но вообще аудиокнига – это не новый формат, по крайней мере для нас, тех, кто рос в 1960–70-е годы. А мы росли на радиопередачах и пластинках, собственно, пластинки заменяли родительское чтение вслух. И если герои в кинофильме говорят, скорее всего, так же, как мы говорим в жизни, т. е. киноязык – это перенос наших бытовых диалогов в другое пространство, то в радиоспектакле (на пластинке или аудиокниге) нам транслируют книжную речь, а это уже совсем другого уровня словарь, совсем другая грамматика. Как известно, существовали целые культуры, воспитанные на устном слове, такие, например, как античные греки. Понятно, что звучащее слово совсем не обязательно ведет к чтению, но оно решает те же задачи, что и самостоятельное чтение книги. И кроме того, для людей занятых оно еще и экономит время.

Чтобы по-настоящему вовлечь молодого читателя, нам нужно суметь это сделать при помощи бумажных книг. Марина Аромштам

– К. П.: Да, аудиокниги – прекрасный инструмент, чтобы приучить детей воспринимать связную историю, научить их концентрироваться на смысле, на каком-то продолжительном сюжете. Если история увлекательна и зачитывается хорошим голосом, то почему бы и нет? Ведь мы, взрослые, любим аудиокниги. Я, например, некоторые книги могу только слушать. И детям мы должны дать такую же возможность – через аудиокнигу прийти к бумажному формату. Правда, сейчас у нас в Германии идет небольшое сокращение спроса на аудиоформат.

– Российская книжная палата фиксирует по итогам первого полугодия 2019 года рост (+18 %) количества наименований именно в группе детских книг для среднего и старшего школьного возраста (12–16 лет). Российские издатели очень активны в этой нише в последние 2–3 года. Кризис преодолен. А в каком состоянии находится сейчас детское книгоиздание в Германии? Сколь часто издатели обращаются к классике, много ли современных текстов?

– К. П.: В Германии подростковой литературой мы называем книгу для аудитории возраста 13–16 лет, и если смотреть на этот сегмент, то он сейчас немного проседает. Это связано с тем самым пресловутым перерывом в чтении, характерном для данного возраста. И если раньше в Германии активно переводилась англоязычная подростковая литература, то сейчас у нас много своих хороших авторов, которые пишут книги на современные, волнующие подростков темы. Тираж книг обычно не очень большой – 3–4 тыс. экземпляров, но мы и не стремимся к большим тиражам. Самое главное – мы предлагаем широкую программу книг, чтобы любой подросток нашел что-то свое.

1Редакция благодарит Светлану Щербакову за перевод, а также Центр немецкой книги в Москве – представительство Франкфуртской книжной ярмарки в России – за помощь в подготовке материала.

© Опубликовано в журнале «Книжная индустрия», № 1, январь-февраль, 2020


Еще новости / Назад к новостям