2014–2016 годы – Годы культуры, литературы, кино в Российской Федерации. И, безусловно, это очень важно для книжной отрасли. Совершенно очевидно, что и первые лица государства, и исполнительная власть готовы сегодня обсуждать и решать гуманитарные проблемы российского общества. Также очевидно, что к результатам этих «обсуждений и решений» можно относиться по‑разному. Все зависит от точки зрения. Но задача «Диалогов» нашего журнала как раз и состоит в том, чтобы, показав разные позиции, достичь взаимопонимания в главном.

И сегодняшняя встреча двух выпускников факультета журналистики Ленинградского государственного университета с успехом это продемонстрировала. Встречайте: Вадим Борисович Назаров, основатель и арт-директор издательства «Амфора», автор романа «Круги на воде» (сооснователь санкт-петербургских издательств «Северо-Запад» и «Азбука»), и Юрий Сергеевич Пуля, начальник Управления периодической печати, книгоиздания и полиграфии Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям.

Рубрику ведет Светлана Зорина, главный редактор журнала «Книжная Индустрия».

Итоги и отраслевые инициативы Года литературы

– Начнем с главного. Как Вы оцениваете итоги Года литературы для российской книжной отрасли? Каковы его достижения? Какие отраслевые инициативы, проекты должны получить дальнейшее развитие?

– Вадим Назаров: На мой взгляд, требуется определенное мужество со стороны правительства в условиях кризиса и сложного бюджета начинать разговор о культуре и литературе. И я не требовал бы от государства каких-либо субсидий или помощи. Субсидии – ничто, и мне кажется, их не будет в промышленном объеме. Скорее я рассматривал бы эти годы как сигнал обществу и мне лично о том, что помимо материальных аспектов бытия, борьбы за выживание есть и другие ценности. Мы живем в литературоцентричной стране, о чем в последнее время забыли. И важным итогом прошедших мероприятий я считаю напоминание о том, что одно из главных достижений нации – великая литература, а самым большим достижением в этой области за прошедший год назову Нобелевскую премию Светланы Алексиевич. Подобные события происходят очень редко.

– Юрий Пуля: Принимать от государства субсидии или не принимать – это личное дело каждого издательства. И уж коль об этом зашел разговор, напомню, что субсидии не являются разовой инициативой Года литературы, а с 2001 года существуют в рамках Федеральной целевой программы «Культура России» и ежегодно поддерживают выпуск порядка 500–700 книг. Субсидии как таковые – это системная долгосрочная поддержка, которой многие издательства в течение многих лет пользуются. Частично оплачиваются бумага, полиграфические услуги… И, если не ошибаюсь, издательство «Амфора» в свое время такую поддержку также получало.

– В. Н.: Да, получали и благодарны. Я просто хотел сказать, что многие восприняли Год литературы как повод получить от государства побольше денег и на них книжки издавать. Я никогда на это не надеялся.

– Ю. П.: Если рассматривать Год литературы извне, то может создаться впечатление, что он возник «вдруг», на пустом месте, что подготовка к нему началась ровно с того момента, как о нем объявил Президент России на Литературном собрании в 2013 году На самом деле Год литературы – это квинтэссенция, сосредоточение усилий большого числа людей, результат огромной работы, проводимой на протяжении многих лет. Все ведь началось гораздо раньше – как минимум с 2006 года, когда совместно Роспечатью и Российским книжным союзом была создана Национальная программа поддержки и развития чтения. Уже в этой программе были заложены основные тезисы и положения по улучшению ситуации в книжной отрасли, по поддержке писателей, читателей, библиотек, литературного процесса в целом… А в итоге мы вышли на Год литературы, который многим его оппонентам по незнанию показался такой разовой акцией на фоне тотальной инертности. На самом деле много хорошего и полезного было сделано и в предыдущие годы…

– Действительно, говоря о поддержке, мы имеем в виду систему преференций для отрасли. И одним из важных отраслевых итогов Года литературы можно считать получение льгот по аренде для книжных магазинов, размещаемых в государственных или муниципальных зданиях. Этот законопроект, который лоббировали С. Е. Нарышкин, С. С. Говорухин и Е. Г. Драпеко, Госдума одобрила в первом чтении.

– Ю. П.: Год литературы – это во многом еще и глобальная PR-акция, которая помогла отрасли привлечь дополнительное внимание к своим проблемам. Возможно, и этот законопроект так и не появился бы без Года литературы, а также без более раннего мероприятия – Литературного собрания, по итогам которого были подготовлено поручение Президента. В этом документе, в частности, говорилось о необходимости проработать систему поддержки книжных магазинов, продвижения чтения, об учреждении субсидий и грантов для книжных магазинов, которые бы стимулировали их к проведению мероприятий, направленных на поддержку книги и чтения. В связи с этим одобренный Госдумой законопроект, предоставляющий льготную аренду тем магазинам, в которых 30 % площади отдано под клубы и мероприятия для читателей, выглядит логично. Он станет инструментом, благодаря которому названная мною выше работа будет осуществлена.

– В. Н.: Мне кажется, поддержали совсем не тех. Зачем поддерживать книжные магазины, если у них и без того есть деньги, касса? Поддерживать надо то, что беззащитно, что без этой поддержки умрет. Это библиотеки, прежде всего школьные, это толстые литературные журналы, это русская поэзия, которая издателями не востребована.

– Ю. П.: В данном случае выбор пал на книжные магазины как на места, которые наряду с библиотеками чаще всего посещают потенциальные читатели. Но кто сказал, что за рамками внимания со стороны государства остались толстые литературные журналы или поэзия? Поддержка тех же толстых журналов у нас осуществляется уже на протяжении долгого времени, они ежегодно получают каждый от полумиллиона до миллиона рублей, в зависимости от тиража и объема.

– В. Н.: Я знаю, что она урезана. Если раньше, согласно гранту, часть тиража распространялась по библиотекам и эти гарантированные закупки позволяли журналам существовать, то сейчас при встрече Яков Аркадьевич Гордин сказал мне, что «Звезда» на грани закрытия. А это старейший журнал в стране, который печатал еще Ахматову и Зощенко.

– Ю. П.: Это разные гранты из разных ведомств. Роспечать выделяет деньги на реализацию различных социально значимых проектов на страницах журналов, а доставка экземпляров толстых журналов в библиотеки оплачивается из средств Минкультуры. Там было некоторое «проседание» по деньгам, но, если не ошибаюсь, на данный момент эта проблема уже решена.

– В. Н.: Сейчас закончится интервью, позвоню Якову Аркадьевичу, поздравлю его с победой в его нелегкой борьбе.

– Как бы мы ни относились к государственным мерам поддержки отрасли, нельзя не отметить значительную, по крайней мере в столице, интеграцию книги в городскую среду. В московском метрополитене появился поезд «Читающая Москва», на фасадах домов – литературные сюжеты или портреты поэтов и писателей. Издательства и библиотеки совместно воплощают в жизнь эти проекты, что радует. А как в Санкт-Петербурге? Насколько мне известно, там проводятся в новых форматах книжные ярмарки, очень интересен проект «Цифербург»…

– В. Н.: Все эти прекрасные меры: фасады, поезда, «Книжные аллеи» в Санкт-Петербурге – ничего не изменят. Книга будет уходить на периферию интересов, и читать ее будут все меньше и меньше до тех пор, пока не изменится школьная программа. Корень зла именно там. Нужно вернуть сочинение в полном объеме как полноценный экзамен и то количество уроков литературы, которое выделялось в советской школе. Это был единственный предмет, на котором можно было вести разговор не о точных науках, а о нравственности. Это банальность, конечно, но с тех пор как уменьшился объем уроков литературы и исчез список обязательного чтения, мы чувствуем упадок. Все это должно быть в рамках школьной программы. Это минимум, на котором все держится. Посягнув на него, мы потеряли целое поколение читателей, а может быть, и два.

– Ю. П.: Но все это не отменяет иных сегодняшних усилий в поддержку книги и чтения. PR-акции тоже возвращают нас к литературе. Так, в одну из поездок в Санкт-Петербург в апреле прошлого года я шел по набережной и в обычной питерской подворотне увидел на стене японское хокку. Остановился, прочитал… и на душе стало как-то легче. Территория комфортного городского пространства, в котором есть место стихам, – это прекрасно! Каждый способ привлечения к чтению по-своему хорош, и такого рода мероприятия тоже должны быть: они притягивают новых читателей и покупателей, которые в свою очередь обеспечивают благосостояние издательств. Из программы Года литературы, помимо грандиозного Книжного фестиваля на Красной площади в Москве, я могу выделить два очень интересных в этом смысле мероприятия. Одно из них называлось «Стихи на стене»: от Калининграда и Севастополя до Владивостока и Анадыря. Молодые люди читали и иллюстрировали стихи. Многие города украшены такими рисунками.

– В. Н.: Но это же административное правонарушение!

– Ю. П.: Эти рисунки были согласованы. Второе мероприятие проводится с 2011 года – это конкурс «Живая классика», в котором участвуют 2,5 млн школьников в возрасте 10–11 лет (6–7-й классы).

– В. Н.: Пробейте, пожалуйста, эфир этому мероприятию на федеральном канале. Вот тогда это действительно будет работать. Хотя бы на канале «Культура» раз в месяц.

– Ю. П.: Канал «Культура» показывает финал этого мероприятия.

– В. Н.: Хотелось бы в динамике, чтобы было видно, что это конкурс. Как «Большая опера». Сделайте такое. Вы же можете?

– Ю. П.: Можем. И делаем. Программы о литературе и чтении на телеканалах выходят регулярно.

– Я бы хотела отметить программу «PROчтение» на канале «Россия 24», количество эфиров которой увеличилось. Но, конечно, этого мало. О чтении и книгах должны говорить на крупнейших федеральных каналах, на радио…

– В. Н.: Юрий Сергеевич, давайте сделаем радиостанцию, на которой будут в эфире читать книги с утра до вечера: утром – детские, вечером – детективы, ночью – любовные романы. Давайте сделаем такую платформу, на которой книга будет в эфире 24 часа в сутки.

– Ю. П.: С Вадимом Борисовичем мы давно знаем друг друга, дружим. И я иногда, пользуясь дружбой, узнаю от него как издателя такие вещи, которые больше никак не узнать и которые очень помогают мне при работе в системе государственной власти. Поэтому ему как креативному человеку предлагаю применить свой опыт основателя трех издательств и создать такую радиостанцию, которая круглосуточно будет пропагандировать книгу и литературу! Со своей стороны, поддержу всем, чем смогу.

– На сегодняшний день в эфире «Эха Москвы» и на «Детском радио» есть хорошие передачи о книге и чтении. И это действительно очень помогает. Но вернемся к вопросу о принятии Национальной программы поддержки книги и чтения. В 2006-м это была значимая отраслевая инициатива, которая, к сожалению, не получила государственной поддержки. Необходима ли эта Программа отрасли сегодня? И по каким направлениям возможно ее развитие?

– В. Н.: Я специально прочел ее перед нашей встречей. Это хорошая программа, где благие намерения четко изложены по пунк­там и не вызывают никаких возражений. Но механизма, который бы обеспечивал ее выполнение, нет.

– А что же мешает ее комплексно, целостно и эффективно реализовывать?

– В. Н.: Мне ничего не мешает, я ее реализую каждый день по 8 часов: прихожу на работу и издаю хорошие книжки.

– Ю. П.: Программа вот уже на протяжении 10 лет воплощается в жизнь целостно, комплексно и эффективно – в том числе через мероприятия, организуемые Роспечатью, которые продвигают ее основные требования и положения. На мой взгляд, Программа, даже не имея государственного статуса, выполняет свое предназначение. И мы будем продолжать ее реализовывать, а Вадим Борисович нам в этом будет помогать…

– В. Н.: Непременно.

– Ю. П.: …Своей ежедневной работой.

Книга как медийная история

– 2016-й – это Год кино в России. И книга сегодня постепенно становится неотъемлемой частью медиаиндустрии. Насколько такая интеграция книги в медиасреду позволяет, на Ваш взгляд, повысить интерес к чтению?

– В. Н.: Я считаю, что книга – основа медиавселенной. Писатель создает мир, а кино только добавляет декорации, иллюстрирует созданный текст. В то же время реальность стремительно меняется, возникают новые жанры, которых не было раньше. Это не моя мысль, но я в этом глубоко убежден: форма существования современного романа – это сериал. Причем речь не об экранизациях. Здесь возникает некий оригинальный текст, который живет по законам другого жанра, существующего на другом носителе. Границы размываются, их практически нет. И в то же время существует и довольно ущербная территория новеллизации, когда сценарий голливудского блокбастера превращается в книгу. Но и это имеет спрос. Есть люди, которым это нравится. Они смотрят фильм, а потом читают книгу. Да, и нынешнее поколение читателей мы можем поймать только в медиаловушку. Причем и сама книга как носитель переходит в другую среду: становится файлом, ничем, практически «духом святым».

– Вас это пугает?

– В. Н.: Для человека моей профессии и моего возраста это, конечно, очень болезненно. Произнося слово «книга», я представляю такой бумажный кирпичик. А теперь это просто адресная строка в интернете. Но этот процесс надо прожить. Книга никуда не денется, просто поменяет форму. И с момента изобретения печатного станка писцы, вероятно, испытывали те же чувства. С одной стороны, мы должны спокойно к этому относиться, а с другой – мы слишком привязаны к этому кирпичику.

– Ю. П.: Нанесенная на камень книга незыблема. Пергамент можно унести, а тут волной не смоешь…

– В. Н.: Трагедия, происходящая в Сирии, показала, что нет ничего незыблемого. Приходят варвары и уничтожают камень…

– Ю. П.: Речь не об этом, а о прогрессе, который неостановим. В той же полиграфии, которая как отрасль промышленности появилась всего лишь 500 лет тому назад, произошло четыре передела – четыре технологических революции: ручной набор сменился линотипами, затем Computer to Plate (CtP) и, наконец, цифровыми типографиями…

– В. Н.: Когда общество проголосует за электронное правительство и живые чиновники станут не нужны, Вы меня поймете. Говорят, что человек может издавать себя сам. И что? Писатель берет «грязный», редакторски не обработанный файл, неумело разбивает его на странички и вывешивает, а другие это потребляют и разницы не видят.

– Ю. П.: Жизнь и время все упорядочит. Это вопрос привычки. Если в стране продается всего 2–3 % электронных книг, а в Штатах – 40 %…

– В. Н.: Это говорит только о том, что остальные 38 % – это ворованные книги. Я думаю, что потребление электронных изданий в России выше, чем в США, просто оно за пределами рынка, не легализовано. Помогите нам с этим.

– Ю. П.: А какая еще в этом плане издателям нужна от государства помощь? Уже больше года существует «антипиратский» закон, есть правоприменительная практика. Мосгорсуд в течение дня принимает решения по заявлениям правообладателей и поручает Рос­комнадзору блокировку того или иного «пиратского» торрента…

– В. Н.: Да, это действительно работает. Но в связи с этим особенно возмущает реакция общественности на закрытие RuTracker. Когда вдруг начинаются какие-то петиции… К счастью, это быстро проходит. Например, мой младший сын был яростным сторонником бесплатного скачивания информации. Потом я попросил его подготовить к производству аудиокнигу – один из романов Макса Фрая. Он готовил эту книгу к эфиру около месяца. Это был его первый опыт в качестве звукооператора, он вырезал весь брак, накладывал музыку, и наконец мы выложили книгу на сайт «ЛитРес». В первый же день было 60 скачиваний. А через 2 часа она появилась на RuTracker, и там количество скачиваний превысило 1000. После этого случая мой сын забыл все свои тезисы и стал вместе со мной возмущаться воровством и произволом.

– С тех пор Вы не возобновили выпуск аудиокниг?

– В. Н.: Собственно говоря, мой сын работает в компании, которая выпускает аудиокниги. Сейчас, в эпоху смартфонов, люди вернулись к аудиокнигам и слушают их в транспорте. И хотя рынок аудиокниг переживает подъем, мне кажется, что будет все меньше и меньше людей, которые подобно мне и моей семье способны прослушать 60-часовой роман Умберто Эко. Я думаю, что будущее – за полуторачасовой лекцией, когда ты садишься в транспорт на одном конце Москвы, на другом выходишь – и уже знаешь все по определенному предмету.

– Это с точки зрения образования. Но чтение для души претендует на большую длительность.

– В. Н.: Для этого нужна более длинная дорога.

– То есть вопрос только в дороге?

– Ю. П.: Во времени. Дорога как эквивалент времени.

– Кстати, Ваш роман «Круги на воде» есть в свободном доступе на любом ресурсе…

– В. Н.: Я никогда не препятствовал этому; более того, сам разместил роман в свободном доступе. У меня не было иной возможности довести эту книгу до читателя. Она вышла тиражом 3000 экземпляров в 2001 году. И я как издатель позволил себе шалость, проставив в выходных данных «01.01.2001». Может быть, когда-нибудь какой-нибудь библиограф увидит, что это была первая книга XXI века. Сейчас готовится ее переиздание в «АСТ».

– И вы закроете свободный доступ?

– В. Н.: Это дело издателя, а не автора. Я поддержу издателя, если он сочтет нужным закрыть свободный доступ к этой книге.

– Ю. П.: Я бы предложил закрыть доступ, поскольку надо приучать людей, что книги – это тяжелый труд, за него надо платить.

– В Германии, по словам Тобиаса Фосса, вице-президента Франкфуртской книжной ярмарки, люди в большей степени настроены на легальное чтение…

– В. Н.: А он не рассказал, как это действует на практике в Германии? Когда человека в трафике на нелегальном скачивании контента отлавливает специальное подразделение полиции, приезжает к нему домой, арестовывает, заковывает в наручники и выводит на глазах у всех соседей, изымая жесткий диск из компьютера и штрафуя после этого на 40 тысяч евро. И все это предается огласке. Если бы у нас было несколько таких случаев, показанных по телеканалу «Культура», Первому каналу или даже по LifeNews, то, думаю, это всерьез сократило бы пиратскую аудиторию в России. На мой взгляд, нужно в том числе наказывать конкретного потребителя.

– Ю. П.: Я удивлен, что Вадим Борисович призывает к таким радикальным вещам применительно к России. Мне кажется, что в дополнение к существующей судебной практике достаточно последовательной политики, пропаганды или популяризации легального скачивания… Да и в немецком варианте все-таки важен не штраф, а то, что факт нелегального скачивания предается огласке и это происходит на глазах у соседей. Человек очень чувствителен к таким вещам, на мой взгляд.

– В. Н.: Наверное.

Об издательских кадрах и новых форматах обучения

– Мы говорим о  том, что книга все больше интегрируется в  медиа, и, безусловно, сегодня для издательской профессии уже  нужны другие навыки, другие компетенции. Нехватку каких кадров Вы сегодня ощущаете в своем издательстве?

– В. Н.: Мы ощущаем нехватку традиционных кадров. Нам нужны редакторы, особенно корректоры, технические редакторы, владеющие программами компьютерной верстки. И эту проблему мы решаем следующим образом: наш главный редактор (кандидат филологических наук) ведет спецкурс в полиграфическом институте. Его группа – наши стажеры, мы на них рассчитываем. Хотя, поработав в издательстве, многие молодые люди начинают сомневаться в правильности выбора профессии. Действительно, отрасль стагнирует, сыплется, не обновляется. Видимо, нужно пережить какое-то крушение надежд, переход в новое качество. Но тем не менее есть молодые люди, которые готовы прийти нам на замену…

– Юрий Сергеевич, что Вы думаете по этому поводу?

– Ю. П.: В функционале Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям нет образовательных функций. Но тем не менее это направление мы стараемся поддерживать. Уже четвертый год подряд на базе Высшей школы экономики проводится летняя школа издателей и редакторов, где в течение 2-х недель можно повысить квалификацию. В прошлом году Институт искусствознания проводил аналогичные курсы для редакторов и издателей детской литературы. К сожалению, мне не удалось побывать на этом мероприятии, но, судя по откликам в социальных сетях, специалисты восприняли эти курсы с большим энтузиазмом. Потребность есть, и мне кажется, что появление подобных кафедр в гуманитарных вузах пойдет только на пользу делу.

Более того, сегодня популярен формат вебинара. Если собирать людей для обучения из разных регионов накладно и хлопотно, то вполне доступно записывать и транслировать онлайн-лекции. Я, например, большой поклонник лекций профессора А. Н. Ужанкова, который преподает в Литературном институте. С удовольствием смотрю на YouTube и других видеоресурсах его лекции о русской литературе. И, судя по количеству просмотров, его канал достаточно популярен.

– Мы готовы подключиться к этой важной инициативе и организовать подобные лекции, семинары в открытом режиме для студентов, издателей, книготорговцев, всех заинтересованных слушателей из Москвы и Санкт-Петербурга, а для удаленных регионов – представить в формате вебинаров.

– Ю. П.: Я предлагаю ввести в журнале рубрику «Онлайн-лекция» или «Вебинар». И пусть Вадим Борисович откроет эту рубрику в «Книжной Индустрии», как он открыл своей книгой новое тысячелетие.

– В. Н.: Хорошо, коллеги. Подумаю.

Влияют ли премии на литературный процесс в России?

– Возвращаясь к вопросу продвижения книги и чтения, хотелось бы отметить большое количество литературных премий в сегодняшней России: «Большая книга», «Книга года», «Образ книги», «Искусство книги», «Малая родина», «Русский Букер», «Нос» и так далее. На Ваш взгляд, насколько литературные премии помогают книжной отрасли и влияют на литературный процесс в современной России?

– Ю. П.: Мне кажется, это мощнейший инструмент продвижения и книги, и чтения, но очень важно, чтобы премия предполагала серьезный отбор литературы. Если этого не происходит, получается профанация и теряется доверие к той книге, которая выбрана победителем или занимает призовое место. На мой взгляд, качественных литературных премий в России должно быть больше, ведь каждая такая премия – это возможность рассказать потенциальному читателю и потребителю о хорошей книге.

– В. Н.: Мне тоже кажется, что премии нужны, хотя я не вижу, чтобы они стимулировали литературный процесс; скорее, они поддерживают некий премиальный кластер авторов, которые пишут произведение, уже держа в голове формат премии. В итоге мы получаем литературу, у которой другая мотивация. Она рассчитана не на тираж, не на читателя, а на получение премии. Я с этим сталкивался, когда мне приносили рукопись и просили издать любым, даже мизерным тиражом, лишь бы успеть к премиальному отбору, так как у автора три номинации. Такой эрзац литературного процесса у нас присутствует. У каждой премии есть свой клуб малых лауреатов, которые каждый год на нее претендуют и в конце концов ее получают. Пусть они будут, но не нужно делать вид, что это двигает вперед литературный процесс, потому что все эти премии нацелены как бы на высокий жанр. А проблема русской словесности в том, что на данный момент в ней отсутствует беллетристика или она очень низкого качества. Даже назвав несколько имен, и прежде всего Григория Шалвовича, мы тем не менее проблему не решим. Мне кажется, что нужна некая единая национальная большая премия, подобная «Оскару» в кинематографе…

– А «Большая книга» разве на это не претендует?

– В. Н.: Нет, это все равно один приз, и за него борются книги, которые невозможно сравнивать: производственный роман, биография, антиутопия. А мне кажется, что нужна национальная премия с большим количеством номинаций, чтобы на одной площадке рассматривались и детская литература, и детектив, и женский роман, т.е. все те жанры, которые обычно находятся вне поля критики, вообще вне общественного внимания, но тем не менее являются самыми тиражными. Все должно быть пусть и в 20-ти номинациях, но на одной платформе и с демонстрацией финала по Первому каналу или хотя бы по каналу «Культура». Ведь Букеровская премия потому имеет такой статус, что транслируется каналом BBC. И пока мы всю эту премиальную историю не перенесем в медиаформат, она будет оставаться маргинальной и тешить самолюбие малых лауреатов, которые будут ее потихонечку получать и между собой хвастаться, у кого какая номинация…

– Ю. П.: Конечно, сложно сказать такое, например, про книгу отца Тихона «Несвятые святые», общий тираж которой перевалил за миллион. Да и победитель последнего сезона «Большой книги» тоже опровергает Ваш тезис, Вадим Борисович. Я уверен, что Гузель Яхина, автор романа «Зулейха открывает глаза», писала книгу не для того, чтобы попасть в премиальный процесс, но тем не менее победила. Жизнь шире устремлений отдельных писателей, которые говорят: вот напишу и выиграю. В этом и прелесть.

– В. Н.: Мы стесняемся собственной беллетристики. Я имею в виду, что довольно стыдно признаться в чтении, например, Донцовой. Вы вот не читаете Донцову? Не признавайтесь! Это Вас дискредитирует.

– Ю. П.: Донцову читал, но давно. Зато вот недавно перечитал роман Вадима Назарова «Круги на воде».

– Вадим Борисович, а Вы что читаете?

– В. Н.: Видите ли, у меня такая профессия, что я слишком много читаю на работе, мне трудно получить удовольствие от этого процесса, ставшего моей профессией. Для души я предпочитаю какие-то другие каналы восприятия текста, например аудиокнигу.

– И все же тема открытия новых интересных российских имен в сфере беллетристики очень важна. И, наверное, издательство «Амфора» может похвастаться такими открытиями?

– В. Н.: Нет, не может. Издательству нашего формата сегодня довольно сложно предоставить площадку для дебюта. Потому что дебют – это не просто риск. Первая книжка автора – это всегда в смысле продаж, в смысле какой-то торговой истории однозначный провал. Такие эксперименты могут позволить себе только крупные компании. Конечно, мы, например, издали экспериментальный юношеский роман Федора Курехина и продали за год 1000 экземпляров. Но это в виде исключения. Даже когда моя родная дочка написала роман «Девушка с плеером», я был очень рад, узнав, что его купило «АСТ». Предоставлять шанс для дебюта – почетная обязанность больших издательств.

– Если сегодня оценивать Ваш издательский портфель, какими проектами последних лет Вы особенно гордитесь?

– В. Н.: Например, без привязки к Году литературы и вообще к каким-то поводам мы сделали очень серьезный социально значимый проект, который представили в десятках тысяч киосков и других местах продажи прессы. Это программа длилась 60 недель. Мы издали 60 томов книг о Великой Отечественной вой­не, каждый из которых стоит 109–129 рублей и издан тиражом 7–10 тыс. экземпляров. Это абсолютно доступная народная книга, которая была представлена в киосках от Калининграда до Владивостока. Программа «Комсомольской правды» – это тоже в значительной степени наш проект. Мы делали для них серию «Великих поэтов», «Золотую библиотеку для юношества», «Сказки народов мира»… Мы сделали для киоскового рынка, в частности, и большую серию русских мемуаров, и проект «Ключи от тайн», созданный на основе культовой «Александрийской библиотеки». И читатель ее оценил. Ведь тот, кто покупает книгу в киоске, – не обязательно поклонник низких жанров. Это человек, который просто оторван от книжных магазинов: ему не по пути, далеко, нет времени… И когда он видит книжку, которая его интересует, он ее покупает.

– Таким образом, мы вернулись к проблеме инфраструктуры. Ведь киоски определенным образом решают проблему нехватки книжных магазинов.

– Ю. П.: Напомню, что в рамках Года литературы совместно с РКС была создана «Культурная карта России. Литература. Чтение», где дана оценка всей инфраструктуры чтения, в том числе подсчитано и количество книжных магазинов в РФ. Так что Год литературы дал совершенно конкретные результаты, на которые мы теперь можем опираться и двигаться дальше. Кроме того, оргкомитет Года литературы не прекратил существование, а преобразован распоряжением Правительства и называется «Комитет по поддержке литературы, книгоиздания и чтения в РФ в 2016–2018 годах». Он будет заниматься в том числе реализацией программы мер сохранения, поддержки и продвижения национальных литератур народов России, а также выпуском в 2016–2017 годах серии антологий переводов современной прозы, поэзии, детской литературы и драматургии с языков народов Российской Федерации на русский язык. То есть его деятельность продлена еще на 3 года.

– В. Н.: Ну, главное – 17-й пережить… Я имею в виду юбилей революции.

– Ю. П.: И все же я далек от пессимизма. Главное – не ослаблять усилий, продолжать встречаться, обсуждать, говорить о книге и делать это с удовольствием. Если мы будем продолжать делать это с удовольствием, то у нас все получится. Я убежден в этом.

– В. Н.: Хорошо, согласен.

Перечитал книгу Вадима Назарова «Круги на воде» и в очередной раз получил удовольствие от этого чтения. Одно из недавних чтений (и уже перечитываний) – это роман Гузели Яхиной. А сейчас читаю «Хорошо быть тихоней» Стивена Чбоски. Если бы у меня была возможность встретиться с кем‑то из писателей, то я выбрал бы Андрея Платонова. Мне кажется, это очень загадочная и не до конца понятая фигура в литературном пространстве России. Мне было бы интересно с ним пообщаться, поговорить и понять его. Юрий Сергеевич Пуля

Недавно переслушал роман Умберто Эко «Баудолино». Это путеводитель по вселенной средневекового человека, роман-космос, он помогает жить.  Если бы у меня была возможность встретиться с кем‑то из писателей, то я бы пообедал с Борхесом в аргентинском ресторане. Просто послушал бы его… По выражению нашего общего товарища, «слепота не образумила Борхеса». Для меня любой опыт общения с таким человеком бесценен… Вадим Борисович Назаров

 

---

Партнер рубрики:

© Опубликовано в журнале «Книжная индустрия», № 2 (134), март, 2016