Роман «Зеркало Рубенса» Елены Селестин, издательство ЭКСМО, Первая редакция.

Роман рассказывает о жизни Петера-Пауля Рубенса среди других ярких личностей и одаренных авантюристов Европы начала ХVII века. Это попытка осмысления парадоксальной жизни самого масштабного художника эпохи барокко.
Вы узнаете:
|
Отрывки из романа
***
Рубенс быстро подошел, осторожно высвободил из-под шляпы прядь цвета золота, другую прядь стал заправлять Сусанне за ухо, завитки ее волос оказались жесткими на ощупь. Отчего-то вспомнились слова брата: «Ловушка! Рыжие венецианские куртизанки – смертельная ловушка для мужчин», – говорил Филипп, и смеялся, бедный Филипп, но потом из-за одной такой рыжей брату стало не до смеха. Рубенс почувствовал странно знакомый аромат, и вдруг возникло ощущение сладкой опасности, как много лет назад в Риме, но та римлянка была роскошной женщиной, а эта – девчонка. Некрасивая, пожалуй. Маленькая и вертлявая. И зачем такой глубокий вырез платья? Груди почти нет. Хочется провести пальцами по прозрачной коже, светящейся, с голубоватым отливом прожилок, – он чуть склонился к ее шее.
– Ох, – в дверях кабинета стояла Изабелла с подносом и нелепо охала, как будто она запыхалась, поднимаясь по лестнице. Рубенс отпрянул и тотчас отошел к станку. Глупейшая, бессмысленная случайность!
***
Рубенс задумался, потом встрепенулся и встал.
– Я до сих пор хожу один! По городу, где за порядок отвечаете вы, а этот ужасный человек уже дважды покушался на мою жизнь! – повторил он. – И в Париже тоже встревожены, даже Ее Величество королева-мать…
«Господи, – взмолился мысленно бургомистр, – городская казна нищает, порт бездействует. За три года почти двести богатых семей покинуло Антверпен. Скоро не с кого будет собирать подати. В это время эрцгерцогиня, старая курица, не находит себе других дел как вникать в капризы любимца, в обиды придворного художника. Рубенс снова кричит про своих почитателей королевских кровей, и как же мне надоело его хвастовство! Все мои люди заняты, без устали проверяют грузы и счета, каждый день крики, ссоры, суды из-за конфискации товаров, – вот оно, настоящее испытание».
– Послушайте, господин Рубенс. Этот ваш, э-э-э…
– Злодей Ворстерман! Он собирался убить меня. Это не шутки! И в Париже, и Брюсселе правители обеспокоены…
***
Осенью 1608 года Рубенс спешил из Италии, чтобы попрощаться со смертельно больной матерью, но опоздал даже на похороны. Прибыв в Антверпен, Петер-Пауль остановился в доме брата Филиппа, его поселили в комнате рядом с Птибодэ. Старый слуга в те дни много плакал и много молился. Рубенс слышал, как он повторял: «За упокой души, Марии…и Анны, Марии и Анны». Рубенс знал, что Птибодэ всю жизнь любил Марию, его мать, и спросил, не особенно интересуясь, – а кто такая Анна? Птибодэ ответил: «Я расскажу тебе, ты должен знать. И еще помни, твоя мать, Мария, – она ни в чем не виновата». Рубенс редко вспоминал об этом, потом слова Птибодэ почти стерлись из памяти. Но герцог нанес ему слишком глубокие раны и заставил вспомнить.
***
– Вы единственный человек, которому штатгальтер может отомстить за свою мать. И повторяю, если вы не будете благоразумным, Мориц Оранский получит доказательства того, что вы крайне опасны для Голландии. После этого он наверняка решит уничтожить вас, – Бэкингем проговорил это спокойно, но когда разжал левую ладонь, в его руке оказались осколки бокала, кожа была поранена.
Они смотрели на кровь, капающую на стол и оттуда на мраморный пол.
– Ха, вот ведь день какой… – Бэкингем облизал свою ладонь. – Я уничтожу вас руками Оранского, – герцог кивнул на кровь. – Это без труда можно устроить.
***
Давние знакомые и родственники, люди его возраста, осторожно пытались высказать ему, что его одержимость плотскими радостями супружества не только слишком очевидна, но и намеренно выставляется напоказ, что странно для такого солидного и прежде благоразумного человека. Но Рубенс не собирался никого слушать и продолжал писать Елену, щедро раздевая ее на картинах. Некоторые даже считали, что он помешался на прелестях жены, и ему доставляет удовольствие хвастаться ее юным телом. Он был искренне убежден, что ей это тоже нравится; хотя он редко думал о том, что именно чувствует жена. Три дня назад, увидев полотно, где она изображена в полный рост, нагая, игриво прикрытая собольей шубой, – Елена разрыдалась. Она стала требовать, чтобы он переписал картину. Рубенс искренне удивился.