02.09.2019

Новые сценарии для чтения литературы

Фекла Толстая
радио- и телеведущая, заместитель генерального директора Государственного музея Л. Н. Толстого

Егор Серов
главный редактор «Радио КНИГА», ведущий книжной рубрики в программе «Утро России» на телеканале «Россия 1»

Новые технологии открывают большие возможности, которыми очень хочется воспользоваться в том числе и книжникам. Мы примеряем цифровые инновации на книжку и так и эдак, подшиваем, утягиваем и надставляем, но … пока все не по размеру. Работы еще много, но главное – не останавливаться. И сегодня о результатах удачных экспериментов по сочетанию традиций и технологий в виртуальной студии «КИ» рассказывают радио- и телеведущая, заместитель генерального директора Государственного музея Л. Н. Толстого Фекла Толстая и главный редактор «Радио КНИГА», ведущий книжной рубрики в программе «Утро России» на телеканале «Россия 1» Егор Серов.


Коллеги, как вы думаете, новое поколение можно назвать читающим? Что они читают, как они читают? Хотелось бы услышать ваши рассуждения на эту тему.

Е. С.: Книжку в руках они держать не любят, предпочитая гаджеты, но при этом много пишут и читают в социальных сетях. Даже школьники младших классов имеют аккаунты и активно переписываются друг с другом.

Конечно, чтение бессистемное, но при этом ученики начальных классов и даже дошколята начинают рано читать, и читают довольно много. Гораздо меньше читают ученики средних классов. Но у меня большая надежда на то, что новое поколение, которое не помнит 1990-е, начнет читать книги.

– Ф. Т.: Мне хочется защитить 1990-е. Я вообще тяжело переношу нападки и любую мифологизацию 1990-х как страшного времени. Мне кажется, страна, начиная с конца 1980-х и в 1990-е читала невероятно много, мы открывали для себя огромное количество прежде запрещенных книг, и не случайно издатели вспоминают легендарные тиражи того времени. Что касается сегодняшнего подрастающего поколения, мне трудно судить, я не работаю в школе и в ежедневном режиме не сталкиваюсь с этим, но я согласна с Егором в том, что сегодня люди все время читают и пишут. Другой разговор, что есть посты в социальных сетях или простые СМС и есть «Война и мир». Но не будем забывать, что среди молодежи очень популярны курсы по retelling, и даже тот факт, что они пишут в соцсетях и обсуждают написанное, уже говорит о том, что им хочется уметь написать, рассказать историю, владеть этим языком. Я думаю, что все не так страшно. Это скорее классическая история, когда старшее поколение жалуется на то, что младшее не читает, не понимает, не ценит. Такие традиционные причитания.

Вечная проблема отцов и детей...

– Ф. Т.: Да. Но на мой взгляд, уже сейчас у молодого поколения есть абсолютно осознанное понимание того, что такое качественный текст.

Согласно исследованиям PISA, по уровню понимания прочитанного среди подростков Россия занимает лишь 36-е место в мире. Потеря читателей начинается со средней школы, притом что в нашей стране представлена достойная подростковая литература с импринтами «КомпасГида», «Самоката» и ряда других издателей. Можно ли, используя новые технологии, привлечь подростков к чтению книг?

– Е. С.: Эта статистика говорит лишь о качестве средней школы. Мы ее реформировали и реформировали, а в итоге вместо системных знаний стали учить детей отгадывать кроссворды и отвечать на вопросы ЕГЭ. Это один из результатов образовательных реформ последних лет. Требовать от детей, чтобы они больше читали, сложно, но над этим надо работать. Потому что без чтения не сформируются необходимые связи в голове, не будет работать фантазия, человек не сможет работать с текстами, которые сегодня называются множественными. И уж тем более в наше сложное время, когда правду от вымысла отделить чрезвычайно трудно, а доступ к информации совершенно феноменальный, не умея читать и анализировать тексты, человек будет полностью дезориентирован.

Но школа в этом отношении – просто беда на сегодняшний день. Акценты смещаются на семью, но если в 1970-е в 83–84 % семей регулярно читали книги детям на ночь, то сейчас это практикуют лишь 7 % родителей. Это же страшная цифра. А если нет традиции чтения в семье, если бабушка, мама, папа, дедушка не читали ребенку на ночь или не читали вместе…

– Ф. Т.: Или сами не читают…

– Е. С.: Да, то и ребенок не будет читать. Ведь чтение – это процесс, в котором очень многое зависит от родителей. Именно они должны правильно направить ребенка, помочь выбрать книгу.

– Ф. Т.: Я не специалист, но думаю, что, может быть, и не нужно ждать какого-то определенного уровня чтения от ребенка. Просто есть разные этапы в жизни, с разными приоритетами. Когда человеку 12–13 лет, у него столько забот, проблем и новых открытий, и я не знаю, нужно ли требовать от него какого-то определенного уровня чтения. Возможно, он вернется к чтению книг на другом этапе своей жизни. Но соглашусь с Егором в том, что касается школы. И кроме беспокойства по поводу школьного образования, я бы отметила и значимость фигуры учителя. Ведь помимо того, что чтение с детьми – это замечательное семейное занятие, должен быть некий ориентир и вне семьи. Когда у вас есть невероятный доступ к информации, то вам очень важно выстраивать систему навигации, важно понимать, куда эта информация относится, в какую ячейку ее положить. Поэтому вопросы инфографики, представления большого массива данных в единой структуре очень важны. Кроме того, мне кажется, очень важно еще и обсуждать книгу. Например, раньше мы просто ходили в кино, а сейчас люди хотят ходить в кино и потом обсуждать свой опыт. То же самое с книгами. Когда информации мало, она и так усвоится, а когда ее очень много, то надо обсудить, проговорить, переварить, понять, что и куда.

Про новые сценарии и чтение вслух

Сейчас в книжных магазинах создаются тематические клубы для живого общения поклонников определенного жанра, в том числе для детей и подростков. И фестиваль «Красная площадь» это как раз пример такого живого общения, здесь много читающей молодежи. Но мне кажется, что сегодня важно использовать и новые технологии, которые помогают в приобщении подростка к чтению. Например, мне очень нравится проект «Живые страницы».

– Ф. Т.: «Живые страницы» – это, можно сказать, новый сценарий прочтения классики, где вы можете посмотреть список персонажей, перейти к их описанию и увидеть, в каких отношениях они находятся. Мы стараемся использовать навигацию по тексту, привычную для большинства пользователей соцсетей. Вот, например, список действующих лиц «Ревизора» Гоголя оформлен как список друзей в соцсетях с аватарками, вот «действующие лица» и «читать далее»… и пьеса, устроена именно как чат в какой-нибудь соцсети. Кроме того, здесь же традиционная для «Живых страниц» панель под названием «Ход времени», когда текст раскладывается по хронологической шкале, что позволяет дать короткие исторические и литературоведческие комментарии.

Я не говорю, что это совершенный проект, конечно, он нуждается в критике, но я думаю, и это наша осознанная позиция, что на территорию новых гаджетов нужно обязательно заходить с классическими и не только книгами. Они должны быть там представлены. «Живые страницы» – это читалка нового уровня, которая облегчает вход в сложный литературный текст. И я надеюсь, что в ближайшее время такого рода вещей с новыми сценариями появится 10, 20, 40. Просто этот формат наверняка изменится, будет совершенствоваться, но двигаться в этом направлении важно. Я, конечно, принадлежу к поколению, которому бумажная книга привычнее и приятнее, но в метро или в электричке с удовольствием открываю «Живые страницы».

Фекла Толстая: «Живые страницы» – это, можно сказать, новый сценарий прочтения классики.

Скажите, сколько лет проекту?

– Ф. Т.: Мы делаем его четыре года. Начали с огромных романов (чтобы жизнь медом не казалась), просто взяли «Войну и мир» в качестве первого эксперимента и делали почти год, сочетая компьютерный анализ текста и филологическую чистку. Важно сказать, что в проекте нет никакой интерпретации текста, подобно учительской указке о важных фразах и выделениях. Это просто путь к тексту через карты, графы отношений и отдельных историй персонажей. Представьте, как замечательно «Преступление и наказание» раскладывается на карты! Конечно, я помню, что в детстве еще, когда я приезжала в Петербург, знакомые вели нас по пути Раскольникова, и сейчас этот путь есть в наших «Живых страницах».

Сейчас в портфеле проекта порядка 20 книг. Естественно, это большие тексты, потому что для маленьких литературных форм не актуальна помощь с навигацией. Очень важно сказать, что это приложение бесплатное, это социальный проект, который поддерживает компания Samsung, и благодаря ей «Живые страницы» можно скачать для iOS Android на Google Play.

Есть уже какая-то обратная связь, как молодежь восприняла эти проекты, как они относятся к такому чтению, к этому приложению?

– Ф. Т.: Оказалось, что наши читатели – это не только молодежь. Основная аудитория – 25–45 лет, то есть люди, которые классику школьной программы берут в руки во второй раз. Это, кстати, известное второе прочтение классики подобно посещению музеев – в детстве вас ведут, потом вы ведете детей, а затем внуков.

Но мы встречались и с воспитанниками лагеря «Сириус», которые отметили, что «Живые страницы» – это очень удобно и для подготовки сочинений, и для подготовки к экзаменам. Потому что очень часто ты не можешь найти то, что тебе нужно, или ты что-то забыл, тебе надо как-то восстановить пробел, и тогда приложение помогает.

Сейчас мы начинаем большой проект в сотрудничестве с холдингом «Эксмо/АСТ/Российский учебник», благодаря этому уже представили в приложении «Живые страницы» книги XXI века: «Лавр» Е. Водолазкина и «Дети мои» Г. Яхиной. Эти произведения уже можно читать в нашем приложении, причем совершенно бесплатно, спасибо редакции Елены Шубиной и авторам. И что еще очень важно, вместе с «Российским учебником» мы начинаем специальную программу для школьников и учителей по использованию приложения «Живые страницы» на уроках.

Егор, что вы думаете по поводу новых технологий, новых возможностей?

– Е. С.: Мы не остановим этот процесс, и, наоборот, ему надо всячески помогать, поддерживать процесс конвергенции. Сейчас мы живем в такое время, когда сочетаются различные способы восприятия информации и доставки этой информации до читателя. В случае «Живых страниц» – это вроде бы тоже книга, но с навигацией, графиками, мгновенными ссылками. Удобно очень. Через какое-то время к подобным приложениям добавятся аудио, видеоряд и получится то, что я когда-то назвал словом «авига» (аудио-видеокнига). Но очень важно, чтобы в процессе конвергенции не потерялся текст. Потому что, если нет текста, то голова будет неправильно настроена.

– Ф. Т.: Но Гоголь в виде чата вас не пугает?

– Е. С.: Нет, Гоголь меня никак не пугает, ведь текст остался. Да, сегодня я могу выбирать формат чтения, но обязательно, так или иначе, все конвергентные помощники должны вести к тексту. Без текста это все бессмысленно.

Егор Серов: Сегодня я могу выбирать формат чтения, но обязательно, так или иначе, все конвергентные помощники должны вести к тексту. Без текста это все бессмысленно.

– Ф. Т.: Я рада, что Егор именно так воспринимает наш проект. И действительно, аудиокнига переживает сейчас настоящий бум, а начиная с прошлого сезона, формат подкастов становится популярным в России. Но, с другой стороны, я не очень понимаю, каким именно образом можно дополнить книгу видеоформатом. Ведь даже видеолекции на YouTube люди зачастую просто слушают.

– Е. С.: В данном случае это могли бы быть фрагменты фильма, спектакля.

– Ф. Т.: Это ровно то, что мы предполагаем сделать в сотрудничестве с «Российским учебником», достраивая «Живые страницы», – снабжать школьника фрагментами комментариев литературоведов, фрагментами фильмов по книге, то есть немножко подпитать фантазию какими-то видеокусочками.

В связи с бумом аудиокниг, появлением «Радио КНИГА» я как раз хочу обратиться к Егору Серову. Насколько аудиокнига востребована сегодня в России и действительно ли она помогает чтению?

– Е. С.: Аудиокнига, вообще аудио, растет сейчас совершенно сумасшедшими темпами, по 30 % в год. Это самый быстрорастущий сегмент в книжной индустрии вообще. И расти ему еще такими темпами очень и очень долго. Если среднемировая оценка объема аудиокниг – примерно 10 % книжного рынка, то у нас пока лишь 2,3 %.

Я очень хорошо знаю этот рынок, знаю людей, которые этим занимаются. Дело в том, что сегодня производство аудио в нашей стране – это бизнес, и больше ничего. Но мне кажется, что проекты, которые так или иначе связаны с культурой, без нравственной ответственности выполнять нельзя. На сегодняшний день, на мой жесткий взгляд, 85 % того, что производится в России в формате аудиокниг, непригодно для слушания вообще. Это очень большая тема, она связана не только непосредственно с производством, но и с грамотностью – русским языком, орфофонией.

Егор Серов: На мой жесткий взгляд, 85 % того, что производится в России в формате аудиокниг, непригодно для слушания вообще.

– Ф. Т.: Почему?

– Е. С.: Потому что это очень низкий профессиональный уровень. Сегодня бизнес хочет снизить затраты, а значит, экономить тотально на всем, в первую очередь, экономить на актерах озвучения. Совершенно очевидно, что профессионал захочет больше оплаты, а студент – меньше. Но так как бизнес стремится к увеличению каталога любыми способами, то и возникает довольно много сомнительных проектов. Сэкономили на актере, а дальше – на редакторах, которые готовят тексты и затем их прослушивают. Сегодня зачастую это люди из ближнего зарубежья, у которых совершенно другие уши, они учились совершенно в других школах и вообще находились вне русской культурной традиции. И они оценивают качество аудио, включение фонограммы в каталог, решают, стоит взять Васю или Петю, Машу или Дашу. Почему? Потому что российская аудиокнига – это чистая бизнес-история, а в результате мы получаем большой объем низкопробной продукции. Есть, конечно, счастливые исключения, но мне кажется, здесь надо очень многое менять.

Дело еще и в том, что происходит подмена понятий. То, что мы называем «чтением вслух» или «озвучением», таковым не является. Чтение вслух – это когда мы собираемся тесной компанией или дома, семейные чтения. А когда актер озвучения берет книгу, то это, конечно, никакое не чтение вслух, это его (лично актера) прочтение данного материала. Между слушателем и автором текста встает актер. Это его взгляд на этот текст. Один актер озвучит так, другой – иначе…

Это как в театре постановок может быть несколько по одному произведению.

– Е. С.: Как в театре. Вспомните, как великолепно Смоктуновский читал Пушкина, фантастически!

– Ф. Т.: Я ровно об этом думала сейчас! Да.

– Е. С.: Но… В этом чтении было уже мало-мало Пушкина, но много-много Иннокентия Михайловича.

Это авторское прочтение Пушкина.

– Е. С.: Да, но это неэкономно с точки зрения бизнеса.

– Ф. Т.: Более того, надо знать Пушкина, иметь какое-то свое к нему отношение, чтобы дальше слушать Смоктуновского и понимать, что актер расставляет необычные акценты и делает это осознанно, показывая следующий пласт текста, на который ты не обращаешь внимание при первом прочтении. Но я согласна с Егором в отношении качества очень многих аудиокниг – я не могу их слушать, мне очень тяжело, хотя некоторые советуют изменить скорость звучания, и вроде бы становится лучше. Но мне кажется, что необходимо просто увеличить число таких актерских прочтений. Их должно быть много. Подобно тому, как есть разные театры, кто-то ходит в «Гоголь-центр», кто-то любит Центр Мейерхольда, а кто-то ходит во МХАТ имени Горького и Малый театр. И еще масса, масса других вариантов замечательных в Москве и не только в Москве. Кроме того, есть советская классическая традиция чтения, где текст произносится медленно, с модуляциями голоса, где все серьезно, это же классика!

– Е. С.: Да-да! Есть еще и другая история. Профессиональный актер говорит так, чтобы слышно было на последнем ряду галерки!

– Ф. Т.: Конечно, посыл голосом. Это совсем другая традиция взаимодействия с текстом, и здесь уместно вспомнить замечательного режиссера Виктора Рыжакова, который много сделал и для «Радио КНИГА», один из лучших мастеров работы с текстом на сцене. Сейчас невозможно это обсуждать во всех подробностях, но мне кажется, иногда нужно просто услышать текст без какой-либо краски, акцентов и, возможно, в другом темпе. Кстати, о подкастах. Даже радио сейчас обращает внимание на подкасты, где принята более простая интонация, которая завоевывает аудиторию.

– Е. С.: И степень интимности совершенно другая.

– Ф. Т.: Даже не интимности, а какой-то человечности. Вот мы сейчас сидим, видим друг друга и разговариваем обычным языком. А если выйти на трибуну, то я буду говорить: «Книжная индустрия переживает нелегкие времена».

– Е. С.: Для того, чтобы понять эту интонацию, слушайте «Радио Книгу». У нас в эфире нет никакой интонации, кроме интонации собеседника. Нет никаких трибун, потому что употребление любого аудио – это очень интимный, индивидуальный процесс. Слушатель должен чувствовать, что это сделано именно для него, напрямую, а не для кого-то еще.

– Ф. Т.: Будто ты читаешь книгу сам с собой.

– Е. С.: Да, сам с собой, для меня, напрямую.

Где вы находите таких прекрасных чтецов для Радио Книги?

– Е. С.: Я разговорным радио занимаюсь больше двадцати лет, поэтому хорошо знаю почти всех, кто так или иначе этим занимается. Выбор есть. Более того, у меня из студии выбегали очень известные и заслуженные люди, которые не утруждали себя подготовкой к чтению текстов: «Я – профессионал, зачем я буду готовиться заранее?» А это сложный процесс, хотя многие компании сегодня записывают актеров в отсутствие режиссера и звукорежиссера. То есть актер сидит и читает. Нужно быть профессионалом очень высокого уровня, чтобы так работать. Ведь режиссер звукозаписи – это совершенно отдельная и важнейшая фигура процесса. Я знаю этих удивительно талантливых и великолепных профессионалов, которые в советское и постсоветское время создавали золотой фонд аудио. Но у нас многое было уничтожено, потеряно.

Как вы восполняете пробелы и каким образом формируете каталог?

– Е. С.: Есть компании с тщательным отбором – используем ими сделанные фонограммы, плюс очень много сами делаем. Так получилось, что за годы работы я овладел всеми специальностями на радио, поэтому заменяю любого. Работа большая, тяжелая, но очень благодарная.

Основной девиз нашей радиостанции звучит так: «Слушай, чтобы читать!». И произносится он голосом очень любимого мной человека, который согласился, когда еще был с нами, озвучить девиз и основной рубрикатор нашей радиостанции, – это Алексей Владимирович Баталов. Как говорил один из моих звукорежиссеров, «…голос на семь кило свинины». Великолепный!

Егор, как вы считаете, есть корреляция между слушанием и чтением. Слоган «Слушай, чтобы читать!» действительно воплощается в жизнь?

– Е. С.: Как корреляцию установить? Я сейчас не очень понимаю...

– Ф. Т.: Например, если издатели выстроятся к вам в очередь: «Пожалуйста, кусочек из моей книги!» – «Нет, из моей!» – «Нет, отсюда главу!».

– Е. С.: А так и происходит. И мы читаем кусочки из разных книг, в том числе современных авторов. Я и сам грешен – много озвучиваю. Кроме того, в нашем эфире есть много современного, даже рубрика специальная – «Типографская краска», в которой мы ежедневно рассказываем о новинках различных издательств. А на телеканале «Россия» в программе «Утро России» каждую пятницу-субботу я веду сюжет о книгах, рассказываю о том, что стоит почитать.

Скажем, издатели приносят свои предложения, свои книги, а выбор сейчас действительно большой, и говорят: «Мы хотим вот это, это и это». Как вы выбираете? Есть ли какие-то внутренние критерии отбора книг для эфира?

– Е. С.: Критерии общечеловеческие. Понятно, что текст должен соответствовать законодательным ограничениям, у меня в эфире не может быть натурализма, национализма и т. д. Кроме того, есть еще некоторые нюансы, связанные с озвучением. Например, исключение косвенной речи, то есть то, что практически никто из производителей аудио сегодня не делает. Косвенная речь – это всегда лишние слова. Если писатель жив, с ним можно договориться, но наследники страшно борются за каждую букву.

– Ф. Т.: То есть фразы «сказал он», «спросил он»?

– Е. С.: Представьте в тексте строчку: “«Ну, заяц, погоди!» – гневно крикнул волк”. И если актер в ходе озвучки негневно крикнул, то мне актера надо менять. А если он гневно крикнул: «Заяц, погоди!», то получается тавтология.

Про пиратов, права и будущее

Сегодня действительно большое предложение по аудиокнигам, появляются новые сервисы, новые платформы, но как при этом не ошибиться с выбором легального и нелегального контента?

– Е. С.: Никак. Пиратство было, пиратство есть и всегда будет. Более того, в некоторых европейских странах даже партии есть.

И бороться с пиратством не надо?

– Е. С.: Бороться с ним невозможно. Сегодняшняя борьба с пиратами совершенно неэффективна, а иногда даже отдает глупостью. Можно в Роскомнадзор набрать сто тысяч сотрудников, которые будут этим заниматься, но они все равно не справятся, потому что интернет победить невозможно. Тем более сейчас объемы информации измеряются эксабайтами, есть зеркала и так называемый darknet. Как за этим уследить? Это теоретически невозможно. На мой взгляд, вся система авторских и смежных прав просто в корне неверно построена. Именно эта система и позволяет существовать пиратству. Измените систему, и не будет пиратства. Например, у нас действует законодательство, сохраняющее права на тексты на протяжении 70 лет после смерти автора… Вопрос: а почему не 67,5 или 71? Я, например, предлагаю ограничиться пятью годами. Я не понимаю, почему дети известного талантливого человека должны ограничивать доступ людей к культурному наследию?

– Ф. Т.: Я в этом вопросе никаких своих интересов не имею, потому что Лев Толстой при жизни отказался от авторских прав, ни дети, ни внуки никогда не получали никакие отчисления за его произведения. Но вы отказываете детям автора популярной книги в возможности пользоваться этими деньгами…

– Е. С.: Я отказываю даже не его детям…

– Ф. Т.: А издатели будут продавать эти книги и прибыль класть себе. Почему? Почему они должны быть в более выгодном положении, чем, например, дети?

– Е. С.: Это не совсем верно. Издатель издает книгу, он несет какие-то затраты, но он не должен ничего платить наследникам, потому что книги – это культура страны. Очень хороший пример из такой области, как фармакология. В производстве новых лекарств наличие патентной авторской истории напрямую приводит к миллионам смертей ежегодно. Потому что патенты закрытые, и страны третьего мира не в состоянии их купить. Примерно то же самое, но с отсроченным эффектом, происходит и с книгами, и с культурой. Мы просто не можем это осознать, увидеть последствия сию секунду.

Я думаю, что здесь возможно компромиссное решение, как в случае с Евгением Водолазкиным. Прекрасный современный автор, издательство вкладывается в проект, книги переведены на 35 языков, но при этом ничто не мешает взять и несколько произведений того же «Лавра» передать бесплатному приложению «Живые страницы».

– Ф. Т.: Скажите, а что изменится, если будет не 70 лет, а 5? Как расцветет мир после этого?

– Е. С.: Я не договорил. И ограничение авторских прав – это лишь одна часть большого вопроса. Я считаю, что в принципе авторские отчисления должны по-другому строиться. Мы все, современные люди, так или иначе ежедневно по многу раз сталкиваемся с авторскими и смежными правами. Мы слушаем радио, смотрим телевизор, оцениваем фото в соцсетях и так далее. Так что вполне логично было бы перейти на вмененный налог каждому. Мы же платим подоходный налог? Плюс 0,5 % от всех доходов на налоги по авторским и смежным правам, и тема закрыта.

– Ф. Т.: Так предлагал Никита Сергеевич Михалков и, по-моему, реализовал. Но… ничего не расцвело после того, как мы стали платить налоги с флешек и жестких дисков.

В любом случае, вопросы авторского права, разработанные для печатной книги, в цифровую эпоху требуют пересмотра. И IV часть Гражданского кодекса будет еще многократно меняться.

– Е. С.: А при нынешнем положении вещей пираты будут всегда.

– Ф. Т.: Слава богу, на слушателя это не действует, только на бизнес, никакого вреда от потребления контрафакта. Конечно, могут быть нюансы по качеству, но сейчас такой уровень, что уже и не отличишь.

– Е. С.: Теоретически да. Но это же вообще особенность цифровой эпохи: в то время как уже пятая копия записи на магнитофоне была хуже оригинала, нынешняя тысячная точно такая же, как и первая.

Мы подошли к вопросу о будущем книги. Эту тему отчасти уже затронули, потому что приложение «Живые страницы» – некий прообраз тех моделей книги, которые окажутся в будущем.

– Ф. Т.: Книга, как и другие сферы культуры, по крайней мере сейчас, живет на разных площадках и в разных платформах. И такое существование в разных форматах мне кажется правильным. Во всяком случае очевидно, что аудитория хочет так воспринимать не только книгу, но и самый разный культурный контекст. Еще сорок лет назад такого не было, но сегодня распространено повсеместно – в театре проводятся лекции, а в нашем Литературном музее – выставки, а значит, надо придумывать, как переводить книги в изобразительный формат, создавать публичные программы и т. д. Это очень интересно для тех, кто имеет отношение к книге, литературе, – индустрия становится креативнее. Но самое главное, что это сейчас очень нужно слушателю, читателю. Сегодняшний автор понимает, в каком контексте книга выйдет, где и как ее будут читать. А если это, например, классическая литература, с которой мы работаем в музее Льва Толстого, то обязательным условием является ее упаковка в современные какие-то материалы, в современную оболочку, чтобы сегодняшний человек понимал, зачем ему нужно читать Льва Толстого или Николая Гоголя.

Фекла Толстая: Книга, как и другие сферы культуры, живет на разных площадках и в разных платформах.

– Е. С.: С точки зрения оболочки будущая книга – это, конечно, конвергенция, т. е. сочетание различных аудио-, видео- и текстовых фрагментов. И как бы мы ни любили печатную книгу, она будет потихоньку умирать, и ничего с этим не сделать. По-моему, у Ефремова персонажу на день рождения дарят книгу, он берет ее дрожащими руками и говорит: «О! Печатная!». То есть вот это да, вот это подарок! Но книга будущего станет технологичнее, удобнее.

С точки зрения содержания я не знаю, как ранжировать книги по честности и достоверности. Но эту огромную работу надо делать. Уже сегодня, для того чтобы докопаться до истины, нужно читать книги разных авторов, с разных сторон смотреть на то или иное событие. Вот недавно я читал книгу европейцев о крестовых походах, а затем сборник семи арабских авторов, описавших приход европейцев на их землю. Именно в таком столкновении взглядов и рождается истина.

Но все же, как оценивать качество книг, я не знаю. Создавать какие-то специальные комиссии глупо...

– Ф. Т.: Надо просто больше читать. И сохранять то разнообразие мнений и форматов, которые представлены сегодня в русской литературе, что чувствуется по ассортименту в книжных магазинах, по фестивалям. К сожалению, в российских средствах массовой информации это разнообразие не только не приветствуется, но исключается просто.

© Опубликовано в журнале «Книжная индустрия», № 6, сентябрь, 2019



Еще новости / Назад к новостям