Обсуждать надо не проблему, а ее решение

30 мая в стенах ИТАР-ТАСС Российская книжная палата организовала представительный круглый стол с участием ведущих экспертов книжной отрасли. Главная его цель – показать необходимость формирования перспективного ви´дения книжной индустрии. Многим эта идея может показаться несколько странной. Разве мы ежегодно на отраслевых собраниях не обсуждаем модную сегодня «дорожную карту» книжной отрасли? Разве не готовим сводные резолюции на съездах РКС?

Редакция журнала решила более детально разобраться в сути инициативы обновленной Книжной палаты. И за разъяснениями обратилась к экс- и нынешним руководителям Книжной палаты РФ: Борису Владимировичу Ленскому, профессору Московского государственного университета печати им. Ивана Федорова, главному научному сотруднику Центра исследований книжной культуры Российской академии наук, и Павлу Алексеевичу Зотову, советнику генерального директора ИТАР-ТАСС, исполнительному директору Российской книжной палаты.

Рубрику ведет Светлана Зорина, главный редактор журнала «Книжная Индустрия».

– Павел Алексеевич, Книжная палата предложила заново актуализировать всю отраслевую проблематику. Почему именно сейчас возник этот вопрос?

– Павел Зотов: Как вы знаете, ИТАР-ТАСС недавно в книжной отрасли. И с момента появления в его составе Книжной палаты мы занимаемся структуризацией ее деятельности и формулировкой целей ее развития. Но выяснилось, что нам не на что опереться, потому что практика целеполагания отсутствует у самой книжной индустрии. Более того, мы столкнулись с тем, что сама индустрия вообще не обсуждается как единое целое. Отдельно дискутируются проблемы магазинов, издателей, вопросы комплектования библиотек. Но так как Книжная палата является инфраструктурным элементом, который работает на всех, она не может опираться на интересы отдельных участников отрасли. Построить работу Книжной палаты без понимания проблематики в целом нельзя. Невозможно развиваться, если не рассматривать индустрию в целом. Иначе получится так, как с двумя знаменитыми законами – законом «О библиотечном деле» и законом «Об обязательном экземпляре», когда, исходя из узких ведомственных интересов, были предложены изменения в законодательство, игнорирующие все замечания экспертов, а в результате получились очень странные законодательные акты, которые никак не развивают систему. Поэтому мы и решили инициировать дискуссию на тему перспективного ви´дения книжной индустрии как единого целого.

– Борис Владимирович, Вы были активным участником дискуссии, состоявшейся 30 мая в ИТАР-ТАСС. Как Вам видится, насколько актуальна такая постановка вопроса?

– Борис Ленский: В этом году в декабре исполняется 25 лет с момента принятия Закона Российской Федерации «О средствах массовой информации». Именно этот закон дал толчок современному развитию всей нашей индустрии, превратив каждое предприятие издательского и книгораспространительского комплекса в самостоятельное юридическое лицо, действующее на книжном рынке, как записано в этом законе, «на свой страх и риск».

Итог этого шага выглядит сегодня не очень красиво. Меня поразила цифра выпуска художественной литературы для взрослых. Ее тираж с 2008-го по 2015-й, т.е. всего за семь лет, снизился в 2,5 раза. Это ужасно! Выпускалось 150 млн экземпляров, сейчас – всего-навсего 60 млн. Литература для детей еще сохраняет свои позиции, но главным образом на уровне младшего школьного возраста, а не тинейджеров.

Положение и состояние самой индустрии вызывает желание поговорить о том, как бы все-таки лучше построить работу этого большого комплекса, который в нашем обсуждении назывался книжной индустрией в целом, т.е. включая издателей, полиграфистов, книгораспространителей, библиотекарей, библиографов…

– П. З.: И авторов.

– Б. Л.: Я думаю, это актуально. Этот вопрос хорошо бы обсудить на грядущей большой ярмарке.

– С чего следует начать формирование этой новой модели перспективного ви´дения книжной индустрии?

– П. З.: На прошедшей в мае дискуссии мы предложили первый шаг, с которого начинаются все проекты, – разобраться с целеполаганием. Если абстрагироваться от проблемы разрозненности объектов книжной отрасли, то самая большая проблема заключается, на наш взгляд, в том, что в книжной индустрии отсутствуют, во-первых, способность, а во-вторых, даже субъект формулирования ее интересов. К государству даже некому обратиться за помощью! А самое главное – нечего сказать. И это лишний раз подтвердила встреча с премьером, состоявшаяся в рамках книжного фестиваля на Красной площади. Дмитрию Медведеву были заданы очень мелкие, частные вопросы. Это не повестка дня премьера! Премьеру надо было задать один вопрос, но его уровня, а индустрия не способна это вырабатывать. Не сложился ответственный за это субъект.

Поэтому целеполагание для нас первоочередно.

Далее: мы считаем, что в силу своей специфики книжная индустрия не может работать без очень серьезного участия государства. Она априори неконкурентоспособна по сравнению с другими производствами, поэтому очень важно государственное регулирование. Если отделить экономические вопросы, связанные с зарабатыванием денег и уплатой налогов, то остается существенный социальный аспект, который книжная индустрия производит в интересах государства, страны, нации. Никто не знает, как подступиться к этой части, хотя это является основным фактором принятия решения на осуществление всех видов помощи субъектам индустрии.

Если не дать ответ на вопрос, что государство получит в обмен на снижение налоговых сборов, не поставить в соответствие будущий результат в виде роста интеллектуального потенциала нации с некоторыми потерями бюджета, то государство никогда не сможет осуществить системных шагов. Просто нет почвы для принятия решения.

Причем решения должны приниматься в интересах всех участников отрасли и таким образом, чтобы развивать индустрию в целом, а не тянуть какую-то отдельную часть. Только льготы книжным магазинам не заставят отрасль развиваться. Нужно, чтобы принимаемые шаги понятным образом отражались на всех субъектах. Это большие и серьезные материальные вложения. Без ответа на вопрос, что мы в итоге хотим получить, никто не примет этого решения, а индустрия не дает предложений такого уровня.

– Борис Владимирович, какими Вы видите концептуальные цели и задачи книжной индустрии на текущий момент?

– Б. Л.: Сегодня индустрия и отдельные ее части, к сожалению или к счастью (никто не знает пока), действуют на разных основаниях. Они являются представителями разных форм собственности. 25 лет назад, в апреле 1991-го, правительством Российской Федерации был принят документ под названием «Временное положение о регулировании издательской деятельности в РСФСР». Там как раз были изложены все правила рыночной экономики, а именно:

• действуют на свой страх и риск,
• сами ведут свою хозяйственную деятельность,
• сами платят налоги,
• сами занимаются вложениями того, что у них остается.

Это касалось издательств. К сегодняшнему дню все издательства (сейчас 5,5 тысяч в России) являются юридическими лицами разных форм собственности – ОАО, ООО, индивидуальное предпринимательство. Государственные издательства можно буквально на пальцах перечесть, причем все это региональные предприятия, которые выполняют совершенно определенную функцию, как правило, нерыночного характера.

Почти все книготорговые предприятия являются также вольными предпринимателями, ориентируются на рынок. Очень небольшая часть (например, «МДК» на Новом Арбате) представляют муниципальную форму государственной собственности.

Библиотекари являются государственными служащими и работают за государственные деньги. Они подчиняются не только законам рынка и законам, изложенным в Гражданском кодексе, но еще и определенным государственным уложениям, которые выпускаются для госпредприятий как указания, которые надо выполнять.

Вот поэтому сейчас довольно трудно говорить о государственном руководстве. Ведь индустрию составляют субъекты, которые являются представителями разных форм собственности. На них нельзя просто надеть государственный намордник. Это будет отступление от буквы закона, и вряд ли само государство пойдет на это. Тем более что ему очень не хочется связываться с этим. Хочется, как и всякому государству, чтобы книжки были, но чтобы к нему меньше приставали с этим вопросом.

И как нам уравнять права и координировать деятельность субъектов отрасли? Какой набор целей должен быть? Такой, как в «Основах государственной культурной политики» записано: увеличить с 3 до 7 выпуск книг на душу населения и нарастить количество магазинов с 14 тысяч на 1 миллион жителей до 48 тысяч? Но вправе ли мы ставить такие задачи в качестве целеполагания? Не думаю.

– Правильно сформулированная задача – это залог успеха. А каковы первоочередные цели индустрии с точки зрения ИТАР-ТАСС?

– П. З.: Они сформулированы в нашем предложении. Мы поделили цели на две части: социальные и экономические. Социальные цели – это список задач по обеспечению доступа к знаниям и развитие интеллектуального потенциала нации. И этот список, на мой взгляд, необходимо осмыслить и в инициативном порядке предложить (через одно из министерств), приняв социальные цели на уровне правительства.

Есть и экономические интересы индустрии. Борис Владимирович прав в том, что бессмысленно вешать на государство и управление, и обслуживание книжной индустрии. Это все уже делалось. Естественно, отрасль должна зарабатывать деньги сама, поэтому у субъектов индустрии должны быть нормальные, конкурентоспособные условия для работы. И составной частью перспективного видения должно стать создание корректных коммерческих условий для существования всех субъектов индустрии. Каналами управления для государства здесь могут быть те же самые налоги, льготы (через налоги) для арендодателей и магазинов, транспортировка книг. Для наших расстояний это принципиальный вопрос. Стоимость пересылки книг сказывается и на дисциплине выполнения закона «Об обязательном экземпляре».

Сегодня можно достаточно точно сформулировать, что нужно субъектам, чтобы они успешно развивались. И, наверное, сейчас, когда серьезно меняется принцип обращения информации – контент переходит в электронный вид, – вопрос о «размножении» классических книжных магазинов требует дополнительного обсуждения. Скорее необходима концепция перспективного магазина, базирующегося на нескольких форматах. Например, магазин может быть в виде букмата, который можно поставить в деревне, и каждый себе книжку напечатает, которая ему нужна.

– Б. Л.: Да. Если не магазин, то киоск, по крайней мере.

– Сегодня доля печатной продукции в обороте книжного рынка России составляет 97 %. Электронная книга – это хорошее дополнение к печатной книге, но не более. Так что решение проблемы обеспечения равного доступа граждан к информации, знаниям – это развитие прежде всего классической книжной розницы.

– П. З.: Роль магазинов никто не оспаривает. Их наличие в виде помещений, куда можно прийти, очень важно для продвижения чтения. Тем не менее сама концепция инфраструктуры книгораспространения требует большого осмысления. Просто взять и в штуках прописать требуемое количество магазинов? Сразу возникает масса сопутствующих вопросов.

– Б. Л.: Теория менеджмента говорит о том, что важным условием постановки цели является возможность ее выполнить. Если цель невыполнима, то не надо ее ставить. Это будет профанация, а не цель. Давайте договоримся, что мы поддерживаем тезис о целеполагании и прилагаем усилия к тому, чтобы попытаться сформулировать эти цели, чтобы можно было поставить вопрос о государственной поддержке.

– Какими ресурсами мы располагаем, чтобы перспективное ви´дение стало программой номер один для всего книжного сообщества?

– П. З.: На мой взгляд, для формирования каркаса программы каких-то невиданных специальных ресурсов не нужно. Мы же видели в мае на круглом столе – круг участников достаточно компетентен. Все люди давно думают над проблемами индустрии. Мы вполне способны в течение года сформировать небольшой документ, где были бы основные позиции, которые очерчивают общий контур программы, а далее я бы предложил, чисто организационно, раздать куски этой программы в проработку на отраслевой уровень – в профессиональные отраслевые объединения. Причем уже на уровне концепции будут сформулированы «вилки» планирования таким образом, чтобы предложения участников отрасли не противоречили друг другу. У отраслевых профобъединений появится ориентир, в рамках которого им надо сформулировать свои предложения.

– И все же как нам преодолеть межведомственную разобщенность? Как достигнуть единства при наличии такого количества организаций и объединений?

– П. З.: Большое число профобъединений – это не большая беда. Как показывает практика, их много везде. Люди любят создавать союзы и объединения. В Америке огромное их количество. Тем не менее они умудряются согласовывать очень сложные решения. Причем согласовывая со всеми маленькими, крошечными ассоциациями. В Штатах они долго обсуждают, тратят на это годы, всех убеждают, ездят, говорят, а в результате как-то сводят воедино.

Я думаю, надо начинать с общения. Я бы не пожалел времени и долго-долго со всеми проговаривал и «сшивал» интересы. Потихонечку находил бы общий язык, чтобы свести всех к единому пониманию. Единственное в моем понимании необходимое отличие – это не «собраться и поплакать об общих проблемах». Кто-то скажет: «Вот у нас проблема». И все скажут: «Да, у нас проблема. Большая проблема». Кто-то скажет: «Не очень большая проблема». Собрались и разошлись. Что собрались? Зачем обсуждали? Уже на первом заседании надо сразу предложить какой-то проект целеполагания, который можно обсуждать, корректировать, уточнять, развивать, но обсуждать надо именно предложение. Обсуждать надо не проблему, а ее решение.

– Б. Л.: Я хотел дополнить Павла Алексеевича. Напомню, что в 1992 году, буквально через два года после «освобождения» издателей, выпуск книг в России опустился ниже дореволюционного уровня. В 1912-м мы выпускали 34 тысячи, а в 1992-м выпуск составил 28,7 тысяч наименований. И несмотря на то что в 1995-м в стране была чрезвычайно тяжелая экономическая ситуация, государство пошло навстречу и приняло Закон «О государственной поддержке СМИ и книгоиздания», который полностью отменял НДС для книжной отрасли. Это составило миллиарды рублей потерь для бюджета. Но индустрию прорвало! В 2006-м мы уже выпускали больше 100 тысяч наименований в год и вошли в пул государств – лидеров книжного выпуска.

– Вопрос об отмене или снижении ставки НДС поднимается, Вы знаете, не один год. С. В. Степашин на съезде Российского книжного союза в этом году опять возвращался к нему.

– Б. Л.: Мы говорим об этом в основном друг другу. Государству никто об этом не говорит. Тут я полностью поддерживаю Павла Алексеевича. Государству авторитетно и от имени авторитетного содружества никто не говорит.

– Коль скоро мы заговорили о роли государства, Павел Алек­сеевич, каким Вам видится участие государства в развитии книжной отрасли?

– П. З.: В сегодняшних условиях индустрия представляет собой коммерческое сообщество. Даже библиотеки за государственные деньги покупают книги. Это классический производственный процесс, который поддается описанию. На каждом этапе у издателей, у книготорговцев и библиотек есть свой круг интересов, на самом деле уже сформулированный. Всем примерно понятно, что им нужно для развития. Все это можно проанализировать и сформировать группу предложений по экономическому развитию индустрии.

Но самое сложное, к чему пока не приступали, – это формулировка социальной задачи.

Вспомним для примера ликбез. Когда в 1920-е годы ликвидировали безграмотность, то сразу же строилась инфраструктура. Хорошо ли, плохо ли, но смысл в том, что результат был достигнут – грамотность населения подняли. Тогда было четко сформулировано, чего хотят от населения, зачем все это строить и создавать. Были поставлены понятные задачи. Сейчас формулировок нет. Каким образом мы хотим социально воздействовать на население? Чего мы от него хотим? Мы хотим иметь индустрию, которая позволяет нам держать население в такой-то степени информированности, грамотности, способности к потреблению качественной информации? Вот это у нас не сформулировано. Я считаю, что эта большая и содержательная проблема, которой надо заниматься. Без этого ставить вопросы о системной поддержке со стороны государства нельзя.

– И каким должен быть социальный эффект?

– Б. Л.: Сейчас в России, как и во всем мире, на основании решений ООН формируется информационное общество как новый социальный институт. По этому поводу есть постановление правительства, в котором записаны сроки, финансирование, цели, задачи. Однако про книги в этой Концепции информационного общества ничего не говорится. Так, как будто их нет. Речь идет только об интернете.

На мой личный взгляд, как человека и как специалиста, ничего страшного с книгой не произойдет. И ставить на ней крест или забывать о ней нельзя. Поэтому стоит попробовать встроиться в эту картинку информационного общества, сделав акцент на книге как на главном гуманитарном инструменте воспитания, образования, формирования новой личности.

– П. З.: Я как-то услышал, что книжникам надо учиться лоббировать свои интересы у интернетчиков. Действительно, ведь Концепция информационного общества не Администрацией Президента была сформулирована. Это интернет-индустрия сформулировала проблематику, глубоко ее проработала, облекла в ну­жную форму и в инициативном порядке внесла предложение. И нам нужно делать так же.

– Б. Л.: Реабилитация книги должна произойти, а то ее уже похоронили.

– П. З.: Ее не похоронили. Про нее забыли. Книга пропала из повестки дня. Про нее не с кем оказалось разговаривать.

– В заключение нашей дискуссии мне бы хотелось, чтобы Вы подвели итог и дали свое ви´дение первых этапов развития этого проекта.

– П. З.: Первым делом я бы осенью начал обсуждение предложенного Книжной палатой. Послушал бы мнение коллег и обнародовал его. Затем я бы переложил список целей в отраслевую проблематику, проработав их более глубоко с отраслевыми профессиональными сообществами. Проводил бы встречи, подводил итоги, обнародовал их, собирал со всей страны отзывы. Я думаю, в течение года мы получили бы короткий концептуальный документ, некую модель развития, которая включала бы в том числе новые аспекты книжной отрасли. Ведь так или иначе, но мы находимся в условиях, когда у людей возникают новые возможности в пользовании информацией. Это совершенно другой уровень скорости поиска, комфорта и доступа. Я сложил бы экономические предложения по отраслям, включая проблематику, связанную с введением электронного обязательного экземпляра. И только после этого сформировал или выбрал из действующих некую организацию, которая возьмет на себя более глубокую проработку исходного концепта. Потому что должен возникнуть документ уровня Национальной программы развития чтения. Такой же глубины проработки.

– Значит, через год мы выходим на уровень концепции и подготовки большой программы?

– Б. Л.: Да, в апреле 2017 года, к столетию Книжной палаты.

– П. З.: Координация – это основа успеха всей инициативы. Вопрос большой, сложный, но мы уже столько времени потеряли, что теперь надо собраться, спокойно и без амбиций обсудить.

– Пусть столетие Российской книжной палаты, которое мы будем отмечать в апреле следующего года, послужит хорошим поводом для старта книжной индустрии в новый виток развития, о котором мы сегодня говорим. Это очень важное отраслевое начинание, которое благодаря сегодняшней дискуссии и «Диалогам», надеюсь, получит дальнейшее ближайшее обсуждение, в том числе и на Московской международной книжной выставке-ярмарке.

Я хотел бы порекомендовать моим собеседникам, зрителям и читателям книгу издательства «Текст» «Искусство рассуждать о книгах, которых вы не читали» Пьера Байяра. Изумительная книжка! Великолепный лингвист, профессор, доктор филологических наук поднимает вопросы, которые не каждому из нас приходят в голову. Рекомендую также «Читалку» Поля Фурнеля, выпущенную издательством «Синдбад». И еще одно издание «Синдбада» под названием «Книга как лекарство: скорая литературная помощь от А до Я», в которой есть советы на все случаи жизни. Например, если у вас что‑то не ладится, или болит, или не решается какой‑то вопрос, в этой книжке вам скажут, где об этом почитать… Борис Ленский

Я люблю читать на ночь, не особенно загружая мозги, что-ни­будь из фэнтези с приключениями. Понятно, что есть вариации, но для меня это эмоциональный отдых, релакс.  Я книги слушаю, и часто вперемешку. Аудиокниги мне более удобны. К вечеру, например, просто тяжело физически читать глазами. А в дороге очень удобно. И прочитываешь быстрее. Из запомнившегося я заново открыл для себя Василя Быкова. Я как‑то не сталкивался с его произведениями за пределами школьной программы. Но такие вещи, как «Знак беды», «Мертвым не больно», «Волчья стая» – о негероической, страшной изнанке войны, – настолько реалистичны, что читать это местами невыносимо. Скажу прямо, давно меня так не задевало. Это сложно рекомендовать. Очень тяжелые книги о войне. Павел Зотов

Партнер рубрики:

© Опубликовано в журнале «Книжная индустрия», № 7 (139), сентябрь, 2016