Слово главреда
30 ноября в Центральном доме художника в Москве начинает работать самая умная книжная ярмарка в мире – ярмарка Non/fiction. 18-я по счету она продлится до 4 декабря. Здесь вы сможете не только познакомиться с новинками серьезной художественной прозы и интеллектуальной литературы, но и принять участие в дискуссиях и «круглых столах», встретиться с любимыми авторами и задать любые вопросы.
Главной интригой Non/fiction этого года является приезд делегации английских писателей в рамках участия Великобритании в ярмарке в качестве Почетного гостя. Среди них – безусловный классик современной прозы Джулиан Барнс. Его романы переводятся во всех странах мира, а в России выходят почти одновременно с английскими изданиями. Последний роман Барнса «Шум времени» о Дмитрии Шостаковиче вполне естественно вызвал особый интерес у российских читателей. Барнс крайне редко соглашается на интервью, но для «РГ» он сделал исключение. Благодарим Британский Совет за помощь в организации этой беседы.
Критики называют вас «апостолом постмодернизма», «литературным хамелеоном», имея в виду, что как только вам дают определение, вы тут же меняете «окрас» и пишете что-то неожиданное. В 90-е годы постмодернизм был самым модным литературным трендом в России, но никто не смог точно сформулировать это направление. В конце концов, кто-то предложил формулу: постмодернизм – это и есть попытка определить, что такое постмодернизм. А как вы сами его определяете?
Джулиан Барнс: Ярлыки на литературу навешивают критики, а не писатели. На мне было много таких «лейблов» за многие годы. Один американский критик назвал меня «предпостмодернистом» – до сих пор пытаюсь понять, что это значит. В любом случае мы, кажется, уже не вписываемся в эти ярлыки. Модернисты творили сто лет назад, постмодернисты (скажем, поколение Борхеса) уже давно мертвы. Кто мы сейчас, постпостмодернисты? Надеюсь, что нет. Мои романы, как вы правильно заметили, всегда отличаются друг от друга: одни формально новаторские, другие более традиционны. Я верен не абстрактному литературному течению, а конкретной книге, которую пишу. Давайте назовем это Пост-Лейбельной литературой.
