С 2002 года Ирина Кравцова – главный редактор издательств Ивана Лимбаха. За эти годы ею подготовлено к печати более двухсот пятидесяти книг: «Грамматика поэзии» и «Дневники Льва Толстого» Владимира Бибихина, «Риторика повседневности» Елены Рабинович, «Минимы» Леонида Пинского, «Сама жизнь» Натальи Трауберг, двухтомник сочинений Леонида Аронзона, собрание поэтических произведений поэта Серебряного века Василия Комаровского (в соавторстве с И. Булатовским и А. Устиновым), воспоминания об Андрее Белом, сения и материалы к биографии Владимира Шилейко (в соавторстве с А. Мецем), Алексея Ремизова и Алексея Скалдина, собрание сочинений в трех томах Маргерит Юрсенар, избранные произведения Хосе Лесамы Лимы, сборник переводов польской поэзии Анатолия Гелескула и английской поэзии Григория Кружкова, прозу Хаймито фон Додерера, Жоржа Перека, Пера Улова Энквиста, Альфреда Дёблина, Томаса Бернхарда, Ханса Хенни Янна, сборник новых переводов Йохана Хёйзинги.

Сегодня это одно из лучших гуманитарных издательств. У Ивана Лимбаха есть свой вкус, свой выбор авторов и текстов, своя стилистика. Ты четко понимаешь, что эти книги не могли выйти в другом издательстве, они органичны именно тут. Все эти издания как бы перекликаются между собой, образуя неповторимую конфигурацию, и в итоге складываются в единое высказывание о мире.

Неслучайно, именно в Иване Лимбахе вышли «История чтения» и «Curiositas» Альберто Мангеля. С той же любовью, с которой Мангель пишет о чтении, сотрудники издательства выпускают книги. Ирина Кравцова и ее команда работают над книгой долго и кропотливо, и в итоге рождаются поистине жемчужины. Издания Ивана Лимбаха ошеломляюще красивы, они несут весть о возможности совершенства в нашем несовершенном мире.

Путь в профессию

– Ирина, Вы с детства были увлеченным читателем? С чего началась ваша книжная биография?

– Моя читательская биография самая обычная. Сначала были русские сказки — года в четыре я уже читала. Помню первую книгу, которую взяла в библиотеке: «Храбрый Персей» — после этого увлеклась греческими мифами. Потом стали нравиться приключения: Фенимор Купер, Майн Рид, научная фантастика. Важным было не то, что именно я читала, а сам процесс чтения как погружение в неведомое. В восьмом классе, как это обычно бывает, прибавились стихи. Двухтомник «Путешествие в страну Поэзия» дал понять, что целый ее пласт находится в каком-то тайном месте. И вот на первом курсе университета, это был 1977 год, ко мне в руки попали переплетенные в ситец самиздатские книги поэтов Серебряного века. Кстати, Бродского, напечатанного на папиросной бумаге, мы вовсю читали в университетские годы. Чтение воспринималось как нечто совершенно естественное, самиздатские книги читались в метро, в троллейбусе — у меня не было ощущения, что это нужно скрывать.

– Какими были годы учебы в университете?

– Замечательно интересными! У нас преподавали профессора Г. А. Бялый и Г. П. Макогоненко, курс древнерусской литературы читала Н. С. Демкова, застала я и Д. Е. Максимова (правда, не в университете, а на конференциях в музее Блока).

Борис Валентинович Аверин, один из наших преподавателей, за пределами учебных часов вел еженедельный трехчасовой спецкурс, на котором свободно и вдохновенно рассказывал о философских взглядах Владимира Соловьева и символистов, глубокое изучение которых в рамках университетской программы не приветствовалось. Всех желающих послушать его лекции аудитория не вмещала. Позже, в середине 1980-х, я писала диплом о Блоке, и он на годы сделался моим спутником в горе и в радости. Помню такие же многолюдные лекции С. С. Аверинцева в Педагогическом институте и лекции гениального историка Д. А. Мачинского в Центральном лектории. На предметы вроде научного коммунизма и истории КПСС мы не особенно обращали внимания. Научная работа по специальности чтение, музейная и диалектологическая практики были важнее.

– После университета вы проводили авторские экскурсии по Петербургу Пушкина, Блока, Тютчева, потом были одним из создателей и работали в музее Анны Ахматовой в Фонтанном Доме. А как зарождалось издательство Ивана Лимбаха и почему вы не сразу связали с ним свою судьбу?

– В связи с моей работой в музее мы познакомились с Сергеем Владимировичем Дедюлиным, исследователем, связанным в позднесоветское время с выходившими за рубежом историческими сборниками «Память». После нескольких обысков, под угрозой ареста в 1977 году он эмигрировал в Париж. Дедюлин был одним из организаторов первого коллоквиума к столетию Ахматовой, издал интереснейший «Ахматовский сборник», занимался и занимается до сих пор историей неподцензурной литературы. В середине восьмидесятых он придумал литературное приложение к парижской газете «Русская мысль», в котором печатались неизвестные материалы из только что открытых архивов, а в середине девяностых решил издавать журнал. Он получился особенным и по формату, и по содержанию. Материалы были собраны в Париже, а издали мы его здесь. Журнал был очень элегантный и совершенно не продавался. Он получился слишком необычным. Там были статьи о русском авангарде, парижских выставках, парижских концертах. Журнал был немножко белой вороной. Вышел всего один номер. Молодой петербургский бизнесмен Иван Лимбах выступил спонсором. В тот момент и родилась мысль об издательстве. По образованию он физик, но дружил с группой университетских филологов, в которую входила и я. Куратор этой группы, Наталья Михайловна Герасимова, замечательный фольклорист, выпускница Тартуского университета, жена Андрея Битова, была нашим неформальным лидером, идея издательства возникла в разговорах с ней. Андрей Георгиевич Битов предложил назвать его именем издателя. Это старая традиция. Были издательства Вольфа, Маркса, Сытина, Сабашниковых, Гржебина. С 1995 года существует издательство Ивана Лимбаха.

– С чего начиналась издательская коллекция Ивана Лимбаха в 1995 году? Расскажите, пожалуйста, о ваших самых любимых книгах, изданных за эти годы.

– Коллекция издательства начиналась с поэтических книг поэтов андерграунда, для издания которых художники отец и сын Плаксины придумали неожиданный формат и яркие, хорошо сконструированные обложки. Эти книги были и остаются очень заметными (в серии вышли стихи Леонида Аронзона, Олега Григорьева, Дмитрия Александровича Пригова, Роальда Мандельштама, Льва Лосева, Натальи Горбаневской, Сергея Стратановского, готовится издание Олега Юрьева). Моя работа в издательстве началась в 2000 году, и буквально первая книга, над которой довелось работать – большой том забытого царскосельского поэта Василия Комаровского, – осталась в числе любимых. Книга эта необычна тем, что включает в себя все о Комаровском: его стихи, прозу, письма, рисунки, воспоминания и исследовательские статьи. Радостно и удивительно было открыть прозу Эдуарда Кочергина (его первая книга «Ангелова кукла» вышла в издательстве несколькими тиражами) и Натальи Трауберг (ее книгу «Сама жизнь» мы в скором времени надеемся переиздать). Ни Эдуард Степанович, ни Наталья Леонидовна не собирались становиться писателями, но именно они написали автобиографические книги, вызвавшие грандиозный читательский интерес. А книга Натальи Леонидовны стала для меня еще и проводником в литовскую культуру и литературу, – результатом явилось многолетнее сотрудничество с Томасом Венцловой (его автобиографическую книгу бесед мы готовим к изданию прямо сейчас). Неожиданным было появление в издательском портфеле книги князя Вл. Одоевского о кулинарном искусстве «Кухня», написанной под псевдонимом «Доктор Пуф» (комментарии к ней вызвался написать председатель гильдии шеф-поваров Петербурга Илья Лазерсон). Мы переиздали легендарную книгу «Алхимия» Вадима Рабиновича, которой не было на прилавках магазинов несколько десятилетий, и энциклопедический комментарий Ю. К. Щеглова к романам Ильфа и Петрова.

Любимых книг немало, но важнее всего для меня люди, которые их пишут и переводят. Так, знакомство с Борисом Владимировичем Дубиным определило на многие годы нашу издательскую эстетику. Борис Владимирович, социолог и переводчик, знавший несколько языков, был человеком-книгой, человеком-институцией. Он не только советовал, переводил, комментировал, выступал на разнообразных презентациях и делал это на высочайшем профессиональном уровне, но был человеком, который связывает людей друг с другом, – им держалось литературное сообщество, которое в 2014 году с его уходом буквально осиротело. В память о нем его сын собрал большой том «О людях и книгах», это своего рода «сад расходящихся тропинок» для любого читателя и русской и зарубежной литературы. Упомяну и необыкновенно талантливого переводчика Петра Епифанова, который открыл для нас неаполитанские сказки Джамбаттисты Базиле, многие из которых были переработаны Шарлем Перро и братьями Гримм. Ничего более сочного по языку мне читать не доводилось. Но Петр Епифанов переводит и с французского: три тома Тетрадей философа Симоны Вейль, прожившей короткую, но невероятно насыщенную размышлениями и деяниями жизнь, появились в издательстве его трудами. Для меня очень важна работа по извлечению сути пережитого нами в ХХ веке поэта и филолога Полины Барсковой, – книги ее прозы «Живые картины» и «Седьмая щелочь: тексты и судьбы блокадных поэтов» наполнены сгустками новых смыслов и потому, наверное, будут по-настоящему прочитаны некоторое время спустя, когда уйдет в прошлое архаический поворот, свидетелями которого мы сейчас являемся.

Книги как высказывание

– Какие принципы лежат в основе вашей издательской программы? Чем Вы руководствуетесь, когда беретесь за издание той или иной книги?

– В нашем издательстве в отборе книг принимают участие редакция, переводчики и референтная группа – представители того профессионального сообщества, к области занятий и интересов которого принадлежит выбранная книга. Естественно, мы советуемся с теми, кто занимается, скажем, историей музыки, или историей кино, или философией, или литературоведением.

Мы всегда воспринимали книгоиздание как поступок, а наши книги – как высказывание, как восстановление справедливости, нередко – как предупреждение. Так было с самого начала, когда мы собирали три тома «Коллекции» – петербургской прозы ленинградского периода (1960–1980 годов), показавших, какое разнообразие литературных практик могло бы состояться, если бы всем писателям в советское время давали возможность печататься. Это потаенное цветение литературы открыло потусторонний мир талантов, так и не вышедших к читателям. Нам важно было напечатать диалоги философов и социологов Зигмунта Баумана и Леонидаса Донскиса. В их книгах «Текучее зло» и «Моральная слепота» названы и обдуманы болевые точки современного мира: утрата чувствительности к страданию других, невосприимчивость к разнообразным формам зла, страх, кризис университетского образования и многое другое. Мы всегда ставили перед собой исключительно просветительские задачи, восполняли лакуны в итальянской, немецкой, французской, польской, литовской, латиноамериканской, румынской литературах. Наша гордость – издания Клаудио Магриса, Ханса Хенни Янна, Жоржа Перека, Симоны Вейль, Чеслава Милоша, Саулюса Кондротаса, Гильермо Кабреры Инфанте, Йона Пьетро Кулиану. Издание этих важнейших авторов было бы невозможно без выраженного желания переводчиков: они по плечу не просто талантливым профессионалам, важно некое внутреннее совпадение, которое, к счастью, случилось.

При выборе книг мы руководствуемся тематическим и жанровым разнообразием, для небольшого издательства важно издавать и художественную литературу, и нон-фикшн, и книги из различных областей гуманитарного знания. Но бывают и сюрпризы: единственная выпущенная нами книга, автор которой нейробиолог Дик Свааб, оказалась самой тиражной. Мы любим и ценим особенные вещи. Таковы «Сказка сказок» Джамбаттисты Базиле и «Поэмы Уединений» Луиса де Гонгоры. Книги переведены мастерами: первая – Петром Епифановым, причем с неаполитанского диалекта, вторая – Павлом Грушко, над переводом этой барочной поэмы он работал четверть века. Нас очень радует, что первая европейская книга сказок пришлась по душе читателям: два тиража закончились, но мы обязательно допечатаем эту замечательную вещь – волшебные сказки для взрослых. Вообще в течение года нам удается издавать 24–25 книг. Но мы собираемся увеличивать их количество.

– Вы задаете тон, формируете читательский вкус, а не следуете за предпочтениями публики. Как долго идет работа над одной конкретной книгой?

– Конечно, мы долго работаем над каждой книгой – от полугода до двух лет, – хотя и стремимся сократить этот период. Львиную долю времени занимает редакторская подготовка. В последнее время мы перешли на чтение двумя редакторами. А так как структура книг порой бывает очень сложна, включая разбитый на главы текст, двухступенчатые примечания (автора и комментатора), хронологические таблицы и т.д., то требуется еще и неоднократное корректорское чтение. Чем дольше ты, как шлифовщик драгоценных камней, работаешь над текстом, тем ярче он «блестит». Это реально так.

Мы достаточно горячо обсуждаем наш портфель, спорим, но количество спорящих не слишком велико. Как правило, мы втроем принимаем решение: редактор директор Александра Смирнова и я, разумеется, предварительно проведя консультации с референтной группой, которая сложилась вокруг нашего издательства. Художник вступает в дело уже в тот момент, когда мы приближаемся к верстке. Почти все наши книги оформляет Ник Теплов, талантливый дизайнер, который сейчас живет в Германии. Работаем мы с ним удаленно. Естественно, при уровне развития технологий это не мешает.

У нас был один радикальный иллюстративный опыт с детской книгой, которую написали нидерландский ученый Дик Свааб и известный нидерландский детский писатель Паул Схюттен «Ты – это твой мозг». В этой книге были иллюстрации, сделанные нидерландским художником. Но мы решили, что эти иллюстрации слишком безэмоциональные для наших подростков. Что нужно больше экспрессии вложить в эти картинки. И, кажется, у нас получилось.

– Каждая книга – это большой ответственный выбор. Как бы Вы сформулировали миссию вашего издательства, в чем она заключается?

– Если говорить именно о нашей миссии, то, вероятно, это собирание авторской коллекции книг, которые прививают вкус к интеллектуальной свободе, к новому знанию через отобранные тексты и в той форме, которая при чтении доставляет эстетическое удовольствие. Книга, которую ты держишь в руках, должна радовать, она должна нравиться, она должна «лечь в руку». И, пожалуй, добавлю, что наши книги важны не столько для тренировки ума, сколько для тренировки души.

Я давно заметила, что изданные нами книги тайно перекликаются, образуя неповторимую конфигурацию. Надеюсь, благодаря нашим авторам и читателям свой отпечаток в реальности нам оставить удастся.

– Издательское дело – ремесло, доступное очень немногим. Мы можем найти много хороших и искусных издателей, а вот великих мало. Так считает Роберто Калассо. Вы согласны с ним? Чем определяется, на Ваш взгляд, величие издателя?

– Никогда об этом не думала, но, наверное, совокупность изданных книг должна представлять собой масштабное высказывание. Калассо много пишет о важности издательской формы как создании коллекции созвучных в том или ином смысле произведений в сочетании с определенным стилем их подачи. Наверное, величие издателя — это долгая жизнь изданных им книг, интересных нескольким поколениям читателей.

Иван Лимбах на книжной ярмарке в Вильнюсе

Что такое издательская эстетика?

– Ирина, что вы подразумеваете под издательской эстетикой? Что для вас красивая книга, и насколько она важна сегодня для издателя?

– Мне приятно, что мы возвращаемся к разговору об издательской эстетике, потому что раньше мы чаще всего оперировали словосочетанием «издательская политика». А в этом, на мой взгляд, есть что-то не слишком симпатичное. Потому что, если ты занимаешься издательской политикой, ты говоришь как власть имеющий. А мне кажется, издатель не должен об этом думать. Издатель прежде всего должен быть озабочен тем, чтобы издать красивую во всех смыслах книгу.

Первоначальное значение слова «эстетикос» – «чувствующий». То есть книга – это сложный эстетический объект, который апеллирует к разным органам чувств: и к зрению, и к слуху, книга воздействует даже цветом форзацев, капталом и в целом всей своей материальностью. Помимо этого, эстетика книги включает в себя еще и ценностные представления. Помните у Пушкина? «И долго буду тем любезен я народу, что чувства добрые я лирой пробуждал. Что в мой жестокий век восславил я свободу и милость к падшим призывал». Мне кажется, в этих словах заключена вся необходимая и достаточная программа и эстетика издателя. Потому что свобода и милосердие – это важнейшие ценностные понятия. </p> <p> Мы действительно большое значение придаем внешнему виду наших книг. Главная составляющая удачного оформления – в соответствии композиции – (буквенной и иллюстративной) формату книги. На мой взгляд, у нас довольно неожиданное оформление «Сказки сказок» Джамбаттисты Базиле. Это литературный памятник XVII века. В оригинальном издании Базиле не было иллюстраций, поэтому наш художник использовал офорты Калло, они очень подошли к тому настроению, которое в этих волшебных сказках для взрослых мы ощущаем.

Проблема российского дизайна заключается в особенности начертания русских букв. Все русские дизайнеры любят работать с латиницей и не любят кириллицу. Им трудно: русские буквы сложно держат композицию. Что касается нашего логотипа, то он у нас неизменен, но иногда мы его раскрашиваем. Этот логотип придумали Давид и Сергей Плаксины, те художники, с которыми мы работали в первые годы нашей издательской жизни, с 1995-го по 1998-й.

– «Издания Лимбаха ошеломляюще красивы», справедливо отмечают критики. Ваши книги «несут весть о возможности совершенства – хотя бы в мире книг и литературы». Ирина, как идет процесс подготовки издания, кто оформляет книги вашего издательства, с какими художниками вы работаете?

– Мы всегда придавали значение образу книги, – это один из ключевых моментов нашей издательской эстетики. Для нас важны и шрифт, и верстка, и обложка. Если они в гармонии, книга становится важной частью культурного обихода, – вещь, в которую вложены ум и сердце, не может не вызвать ответного отклика. А смысл книгоиздания именно в этом: мы чувствуем себя частью человечества, текущего сквозь время и многим обязанного книгам.

Процесс работы вполне традиционный. Много времени уделяется редакторской подготовке, художник обязательно прочитывает книгу. Уже пятнадцать лет мы работаем с талантливым Ником Тепловым. Он прекрасно знает и историю, и современные тенденции в дизайне, но главное, что его отличает, – культура и высокий профессионализм. Некоторые проекты мы обсуждаем бурно, иногда Нику приходится предлагать по нескольку эскизов оформления, но в целом работать нам легко.

Несколько книг оформил для нас в последние годы замечательный дизайнер Евгений Григорьев. У него свой почерк, он делает книгу целиком (включая верстку и подбор иллюстраций). Надеюсь, что в будущем нам еще предстоит совместная работа.

– Как ваше издательство переживает сложные времена, вызванные пандемией COVID-19, насколько сокращена издательская программа?

– Да, планы пришлось скорректировать: вместо намеченных к изданию и подготовленных книг нам пришлось заняться несколькими заказами, то есть взять на себя дополнительную работу. Примерно треть запланированных изданий мы перенесли. Кроме того, нам пришлось заняться активными продажами через интернет-магазин, ведь книжные магазины тоже работали онлайн, а некоторые не работали совсем, и продажи упали. Наш давний торговый партнер «Книжный клуб 36.6» помог нам допечатать несколько тиражей. Порадовали коллеги и читатели: портал Colta.ru предложил бесплатную рекламу нашей распродажи и сделал со мной интервью, критик Галина Юзефович оказывала огромную информационную поддержку нашим акциям на своей странице, магазин «Порядок слов» провел две презентации наших новинок, читатели писали слова поддержки и активно покупали книги.

Мы выпустили книгу Дика Свааба «Наш креативный мозг: как человек и мир творят друг друга» – огромный труд о творческих способностях, благодаря которым человек создает вокруг себя сложнейшую окружающую среду, которая, в свой черед, определяет его развитие. Восприятие искусства, воздействие музыки на мозг, лечение его болезней (в том числе и с помощью искусства), необходимость дестигматизации неврологических и психических заболеваний, взаимодействие в социуме (обучение, судебная практика, политика), проблема старения мозга – этим и множеству других животрепещущих вопросов нашлось место в книге известного ученого. Кроме того, вышли «Братство охотников за книгами» Рафаэля Жерусальми – воображаемая биография Франсуа Вийона, роман о ценности книг и свободы; «Хроники» Чеслава Милоша, двуязычное издание зрелого сборника стихотворений нобелевского лауреата, и «Эпилог» Ханса Хенни Янна, завершающий трилогию «Река без берегов», о которой немецкий литературовед Уве Швайкерт писал: «Этот романный цикл представляет собой революцию в чувственном восприятии – единственный переворот, который еще может помочь, когда вся деятельность и творчество человечества уже разворачиваются на краю бездны». Первый том вышел в 2013-м. Благодаря переводчику Татьяне Баскаковой осуществлено издание одной из самых важных книг XX века.

Церемония вручения премии Андрея Белого. Номинация "Издательские проекты"

– Ирина, может ли небольшое интеллектуальное издательство быть коммерчески успешным? Возможно ли соединить искусство книги и коммерческий успех?

– О прибыльности нашего крохотного издательства мы, конечно, всерьез говорить не можем. Коммерчески оправданным, пожалуй, можно назвать рост количества выпускаемых книг (в 2 раза за десять лет) и самоокупаемость. Иван Лимбах первые 15 лет спонсировал издательство, сейчас мы существуем самостоятельно, но о возврате инвестиций речь пока не идет. В 2020 году у нас появился соучредитель, и мы надеемся, что объединение ресурсов даст положительный экономический результат. Пока же всё, что удается заработать, мы вкладываем в развитие.

Так, книгу «Ты – это твой мозг» Дика Свааба нам посоветовал издать директор Нидерландского литературного фонда, фонда поддержки переводов. Он сказал: «Издайте эту книгу». Я очень удивилась. Мы не печатали книги естественнонаучной тематики. Но он сказал, что эту книгу очень интересно читать, что ученый с мировым именем, приглашенный профессор 12 университетов, который 30 лет возглавлял Институт мозга в Амстердаме, написал книгу не для специалистов, а для всех. Он вел на протяжении нескольких лет еженедельную колонку в национальной газете Нидерландов, и многие тексты в доработанном виде вошли в эту книгу. Действительно, он знает о мозге все, от формирования и до смерти. И эту книгу мы сейчас уже напечатали 40-тысячным тиражом. Для нас это просто совершенно немыслимая цифра! Тем более для книги, совершенно нам непрофильной. То есть когда мы рискуем, когда выходим за некие внутренние флажки, мы вдруг можем получить совершенно неожиданные результаты.

– Как бы вы описали стратегию выживания небольшого независимого издательства?

– Думаю, нужно суметь сделать книгу желанной — она должна быть прежде всего хорошо издана, чтобы захватить воображение будущего читателя; мы должны найти авторов, с которыми интересно вести диалог. Едва ли не главное — точный выбор. Нужно, чтобы книга была неожиданной, а издательство при этом сохранило свой профиль, продолжая те направления, по которым нас узнают. Кроме того, мы должны заниматься креативным пиаром: у нас нет бюджета на рекламу, поэтому мы работаем за доброе слово, отправляем потенциальным рецензентам наши книги — и рады, что на них обращают внимание. Мы активно работаем в социальных сетях, проводим много презентаций, а в последнее время нередко сочетаем их с концертами, договариваясь с дружественными коллективами; это нравится людям — и включается сарафанное радио.

Будущее книги и издательской профессии

– Конечно, всех нас волнует будущее книги, будущее профессии издателя. Какой вы видите книгу будущего? И сохранится ли профессия издателя?

– Мне кажется, будущее книги – это книга, а не текст в цифровом виде. Мы еще должны очень многому научиться, в том числе научиться рассказывать о наших авторах. Поэтому я, например, очень люблю работу на книжных ярмарках. Я сама работаю на стенде и мне очень хочется увлечь, захватить людей, потому что я действительно читаю все наши книги и знаю, насколько они интересны.

Мы должны научиться работать напрямую с читателем. Что касается фигуры издателя, то, на мой взгляд, не слишком большое количество людей обладают таким набором навыков, которые позволяют делать книги, увлекаться этим делом, просто потому что работа издателя достаточно уединенная, не всем нравится бóльшую часть своей жизни проводить за чтением текста, не все к этому готовы.

Я хотела бы процитировать замечательного итальянского издателя Роберта Каллассо, автора книги «Искусство издателя», который сказал так: «Настоящий издатель тот, кто имеет наглость утверждать, что ни одна из его книг не выпадет из рук любого читателя вследствие скуки или непреодолимого ощущения чуждости». Мне кажется, к этому, собственно, и нужно нам всем стремиться.

Из книги Светланы Зориной "Книжные люди. Кто создает, продает, продвигает книги в России", Москва, АСТ, 2021