Много шума из ничего, или Еще раз «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию»

Тем не менее даже в ноябре–декабре 2012 года страсти по данному законодательному акту не улеглись. Многочисленные пресс-конференции и круглые столы продемонстрировали очевидное разделение книжного профессионального сообщества на два лагеря: тех, кто готов работать в этом правовом поле, но не совсем понимает «правила игры», и тех, кто считает необходимым вывести книжную продукцию за рамки действующего Закона. 

Позицию последних на одном из круглых столов, прошедших на Non / fiction, достаточно четко обозначил Борис Куприянов: «Мое мнение краткое и очевидное: Закон неприменим. Если мы идем по пути адаптации выполнения данного Закона, мы совершаем ошибку. Так как если мы будем пытаться делать его применение возможным, будем маркировать книги, писать соответствующие письма, то мы его примем, мы согласимся. А соглашаться с ним невозможно. И я думаю, что надо считать, что либо все книги не подпадают под этот закон, либо все книги считать культурно-исторической ценностью». 

В аналогичном ключе высказался и исполнительный директор Ассоциации интернет-издателей Владимир Харитонов: «Я согласен с Борисом, что закон дурацкий. По поводу всего. Непонятно вообще, какие эксперты-психологи работали с ним. Должна быть единая позиция издательского сообщества о том, что этот закон неприменим к книжной продукции». 

И всё же… 

Законы должно выполнять. Это базовый принцип правового общества. И кому как не книжникам быть ярыми поборниками соблюдения этого принципа. Ведь книга, печать – это канал массовой коммуникации, о чем свидетельствует название нашего профильного Агентства. И если закон регулирует отношения в области массовых коммуникаций, то на каком основании КНИГА может быть выведена за рамки действия этого ЗАКОНА, а книжники могут требовать преференции?

Конечно, ФЗ № 436 «О защите детей…» серьезно осложняет жизнь издателя детской книги и прежде всего так называемых «издателей новой волны». Во многом благодаря их новаторству и экспериментам книжный рынок России пополнился «свежими», неортодоксальными проектами для детей. И вполне понятна в этом смысле их позиция по внесению конструктивных изменений в текст Закона, которую высказала Ирина Балахонова, гендиректор издательства «Самокат» и активный участник одной из комиссий: «Понимая, что вряд ли удастся вывести книжную продукцию за рамки ФЗ № 436 “О защите детей…”, мы сосредоточились на рекомендациях по внесению изменений в определения, которыми оперирует текст Закона, а так‑ же на необходимости добавления в статью 5 формулировок, которые предполагали бы исключение для книг, содержащих информацию, направленную на воспитание, предупреждение. Благодаря этим поправкам, работая с текстами современной литературы, которая не подпадает под формулировку “культурные ценности”, мы могли бы доказать, что книга, в которой говорится о реальных жизненных проблемах, ставит своей задачей не пропаганду запрещенной информации, а попытку научить чему‑то ребенка, оградить его. В тех формулировках, которые в данный момент нам предлагает Закон, исключения для таких книг нет, включая научно-популярную литературу». 

Давайте внимательно посмотрим на определения, которые предлагает нам текст Закона с по- правками, внесенными 28 июля 2012 года. 

Статья 2 ФЗ № 436 «О защите детей…» достаточно четко оговаривает, что именно выводится за рамки его компетенции, это: 

• информационная продукция, содержащая научную, научно-техническую, статистическую информацию;
• информация, недопустимость ограничения доступа к которой установлена ФЗ № 149 от 27 июля 2006 года «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» (нормативные правовые акты; информация о состоянии окружающей среды; информация о деятельности государственных органов и органов местного самоуправления, а также об использовании бюджетных средств; информация, накапливаемая в открытых фондах библиотек, музеев и архивов, а также в государственных, муниципальных и иных информационных системах); 
• информационная продукция, имеющая значительную историческую, художественную или иную культурную ценность для общества;
• реклама. 

Также определенные «исключения» сделаны и для пособий общеобразовательной школы – «оборот информационной продукции без знака информационной продукции не допускается, за исключением… учебников и учебных пособий, рекомендуемых или допускаемых к использованию в образовательном процессе в соответствии с законодательством РФ в области образования» (ст. 11, п. 4). 

Напомним, существующая на сегодня типо-видовая структура репертуара детской книги не предполагает в чистом виде научных и научно- технических текстов, но включает справочные и научно-познавательные издания, должные объективно отражать в адаптированном для детей варианте новейшие научные знания об окружающем мире. Более того, давняя традиция российской книжности предполагает обязательное рецензирование уполномоченными экспертами такого рода изданий для детей, вступительную статью научного редактора и прочие регалии коллектива, не один год работавшего над созданием данной книги. Причем издатели с гордостью выносили ФИО редакции на авантитул изданий, а покупатели во многом ориентировались на этот «знак качества». 

Конечно, в сегодняшней издательской практике многое упрощено, принесено в жертву актуальности и стремлению «говорить с подрастающим поколением на одном языке». Но в этом смысле ФЗ № 436 «О защите детей…» ничего не ужесточил, а лишь напомнил издателям о грамотном (профессиональном) подходе к подготовке изданий для детей. 

По большому счету, проблема идентификации и попадания / непопадания под действие Закона сужается до отдельных групп книжной продукции, и прежде всего литературных и псевдодокументальных текстов, где художественное отображение действительности (или авторские фантазии) преобладают над фактической достоверностью в силу жанровых особенностей такого рода произведений. И в данном случае с точки зрения любого родителя вполне правомерны и оправданы те ограничения, которые вводит законодатель, перечисляя виды информации, причиняющие вред здоровью и (или) развитию детей и запрещенные к распространению среди детей, а именно (ст. 5): 

1) информация, побуждающая детей к совершению действий, представляющих угрозу их жизни и (или) здоровью, в том числе к причинению вреда своему здоровью, самоубийству; 

2) способная вызвать у детей желание употребить наркотические средства, табачные изделия, алкогольную продукцию, пиво и напитки, изготавливаемые на его основе, принять участие в азартных играх, заниматься проституцией, бродяжничеством или попрошайничеством; 

3) обосновывающая или оправдывающая допустимость насилия и (или) жестокости либо побуждающая осуществлять насильственные действия по отношению к людям или животным; 

4) отрицающая семейные ценности и формирующая неуважение к родителям и (или) другим членам семьи; 

5) оправдывающая противоправное поведение; 

6) содержащая нецензурную брань; 

7) содержащая информацию порнографического характера. 

Пункт 3 данной статьи также подробно оговаривает содержание информации, распространение которой среди детей определенных возрастных категорий ограничено. 

Вы не готовы под этим подписаться? Думаем, вряд ли найдутся несогласные… 

Следует иметь в виду, что ФЗ № 436 «О защите детей…» не является идеологической цензурой или запретительным актом. Он лишь требует соблюдения определенных правил, заставляя издателей и книготорговцев быть более ответственными за то, что они создают и продают, более ответственными перед читателями / покупателями. И, вероятно, это правильно. Не вина законодателей, что в нынешней книжной отрасли России отсутствуют инструменты, регулирующие соблюдение такого рода обязательств перед клиентами, обществом в целом. Ведь издание детской книги – это большая ответственность прежде всего, а по- том уже бизнес. И Закон лишь правильно расставляет приоритеты. 

Другой разговор, что именно отсутствие (утрата с советских времен) регулирующего инструментария в сфере книгоиздания для детей создает массу вопросов и проблем по технической реализации вступивших в силу законодательных инициатив. По большому счету, с момента принятия ФЗ № 436 «О защите детей…» (29 декабря 2010 года) и до 1 сентября 2012 года необходимо было не требовать преференции для книги, а готовиться к нововведениям, чего, естественно, по нашей традиционной безалаберности никто не делал. 

Общую панику, возникшую в связи с «неведением», на одном из круглых столов, прошедших на Non / fiction, емко описала Александра Шипетина, вице-президент РКС и глава одной из созданных Агентством комиссий по «детской теме»: «Мы сделали рассылку и попросили прислать нам вопросы, с которыми сталкиваются издатели, книгораспространители в своей ежедневной работе, что им нужно, чтобы понимать, как пользоваться этим Законом, как его исполнять. И должна сказать, что члены сообщества проявили максимальную активность. Мы получили массу писем. Вопросы были разные, начиная от: а можно ли клеить знак на упаковке, а не на книге? – до перечисления бранных слов, которые нельзя употреблять». 

По итогам работы комиссии были разработаны рекомендации, которые после согласования получили официальный статус в качестве «Рекомендаций Минкомсвязи России по применению Федерального закона от 29 декабря 2010 года № 436‑ФЗ “О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию” в отношении печатной (книжной) продукции» (См. http://www.bookunion.ru). Конечно, официальный текст отвечает далеко не на все вопросы, которые были заданы, но хоть что‑то… 

Итак, маркировка книжной продукции с учетом пяти возрастных групп (0+; 6+; 12+; 16+; 18+ / запрещено для детей) осуществляется издателем самостоятельно (в том числе с участием эксперта, экспертов и (или) экспертных организаций, отвечающих требованиям ст. 17 настоящего Федерального закона). И при этом «в договорах между производителями и распространителями могут быть определены условия об ответственности производителя, включающие право распространителя требовать возмещения убытков, понесенных в результате нарушения Федерального закона 29 декабря 2010 года № 436‑ФЗ «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию». 

Проще говоря, платить (и аккредитованному эксперту, и по штрафам / убыткам распространителя при выявлении Роспотребнадзором случаев несоблюдения закона) будет издатель. И это хорошая новость для книготорговцев (и, кстати, библиотек как распространителей печатной продукции). В обязанности же книготорговли входит: 

• информировать посетителя магазина о действии этого закона в отношении предлагаемой ими книжной продукции; 
• учитывать регламентирующие требования в выкладке книг; 
• принимать меры разъяснительного характера, если у клиентов возникнут вопросы. 

Кстати, дети до 12 лет в присутствии родителей или иных законных представителей вполне могут посещать книжный магазин и свободно знакомиться с изданиями, маркированными «12+» (ст. 9). Однако при этом печатная продукция, запрещенная для детей, может выставляться в книжном магазине только в запечатанной (непрозрачной) упаковке (ст. 16). И никакой выездной торговли с подобными изданиями на культурно-массовые мероприятия города! Что ж, видимо, спрос книготорговли на издания «Камасутры», энциклопедий вин, табака и пр. существенно снизится. 

Технически Знак информационной продукции указывается на полосе издания, содержащей выходные сведения. И согласно ГОСТу 7.4–95, выходные сведения в книгах, брошюрах, альбомах, сборниках размещают на: титульном листе и его обороте, совмещенном титульном листе, первой, последней страницах издания или концевой полосе. Знак информационной продукции по размеру не должен быть меньше шрифтов, используемых на полосе, и дополнительно может указываться на обложке издания. 

Безусловно, предложенные Законом формулировки для определения маркеров достаточно размыты в лучших традициях российского законодательства. И неизбежны форс-мажоры и спорные ситуации, подобные той, которую описывает Александр Альперович («Клевер Медиа Групп»): «Наша книга называется “Мое тело меняется” и содержательно включает всё то, о чем стесняются говорить родители и о чем хотят знать подростки. Это абсолютно, 100 % сексуальная детская энциклопедия, лицензионное издание, которое мы купили и долго перерабатывали, проводя фокус-группы и фактически переписав огромное количество статей, сделав их понятными без использования сложных научных терминов. В результате мы ее промаркировали “от 10 до 12 лет”, потому что 13‑летний ребенок проходит все это в школе на уроках анатомии. И тем не менее Московский Дом книги вывел ее из продажи, выставив нам условие – либо забирайте обратно, либо маркируйте “16+”. Понятно, что как издатель я сразу остановил серию. Не потому что я боюсь, но потому что мне не хватает ресурсов, чтобы отстаивать подобную позицию на рынке. А как результат я предвосхищаю, что подобных книг на рынке не будет». 

Именно для решения такого рода спорных ситуаций РКС предлагает создать специальную экспертную комиссию с участием Роспотребнадзора, Федерального Агентства по печати, экспертов книжного сообщества. 

В целом, подводя краткие итоги, можно утверждать, что ничего страшного с детской книгой в ближайшее время не случится. Пресловутые «ограничения» ФЗ № 436 на самом деле не привносят ничего нового в традиционную, сложившуюся в России еще в советское время практику книгоиздания. Книжники всегда указывали читательский адрес издания, четко позиционируя его по возрастным категориям. Другое дело, что сегодняшние издатели в попытке актуализировать тексты зачастую забывают об ответственности и о силе печатного слова. Закон нам всем об этом напомнил. Более того, маркировка не запрещает, она лишь свидетельствует о наличии в издании определенных элементов, в каком‑то смысле перекладывая ответственность на родителей – тех, кто покупает книги ребенку, кто несет полную и безоговорочную ответственность за воспитание рожденных детей, за формирование их личности. Печалит лишь одно – отсутствие в книжной отрасли экспертного совета, аккредитованного в соответствии с условиями ФЗ № 436 «О защите детей…». Так что разборок по поводу и без повода будет еще немало.