04.02.2019

Евгения Журавлева: «Книга – это немножко чудо!»

Евгения Журавлева, директор департамента «Прикладная литература и межиздательские проекты»

Евгения Журавлева – личность интересная и увлекающая, книжник по духу. В этом году исполняется 25 лет с момента ее прихода в книжную индустрию. Она сама и сотрудники называют ее «зажигалкой», и это очень меткое определение Евгения буквально заряжает своей энергией, харизмой, любовью к профессии. И неудивительно, что наша беседа превратилась в захватывающий многосерийный фильм, рассказывающий о первых шагах в профессии, становлении издательского дела в России, старом и новом «АСТ» и, конечно, о том, что книги и их создание – это всегда немножко чудо!

«Партия игры в “Ромашку”…», или первые шаги в профессии

– Евгения, с чего начинался ваш путь в профессию?

– Я считаю, что работаю по профессии. Закончила Ленинградский государственный университет, факультет журналистики, с красным дипломом и почти трехлетним ребенком. Это был 1988 год, тогда еще существовала система распределений, и я, как обладатель красного диплома, могла выбрать любую путевку. Но поскольку мой супруг-однокурсник был из Якутии, выбор остановился на этом регионе. Его папа Журавлев Виктор Иванович, известный в то время журналист, обладал большим авторитетом в профессиональных кругах. Он возглавлял отделение по Сибири и Дальнему Востоку «Агентства печати «Новости» (АПН). Мы жили в центре города, в служебной квартире, в кабинете свекра стоял телетайп. Разница с Москвой – шесть часов, и Виктор Иванович много работал по ночам, передавал новости и статьи. Это был мой первый большой учитель, он многому меня научил. Например, как фильтровать информацию в зависимости от читательской аудитории, от заказчика. Благодаря ему и его статусу жизнь свела меня с большим количеством самых интересных людей.

Евгения Журавлева Личности

17 лет. Студентка 1-го курса ЛГУ

Я работала на радио, телевидении, потом меня перекупила комсомольская газета «Молодежь Якутии». Я проработала на Крайнем Севере чуть больше трех лет. Это была потрясающая школа, я объездила почти всю нашу страну: весь Север, от Тикси до Нерюнгри, и БАМ. Начиналась перестройка. В это время открывался доступ в бывшие колымские лагеря, в которых в годы репрессий сидели политзаключенные: Верхневилюйск, Среднеколымск, Верхнеколымск. Я поездила по очень многим местам, общалась с людьми, которые полжизни провели за колючей проволокой. Но люди все равно боялись говорить – они не верили, что наступило другое время. Чтобы разговорить обычного человека в каком-нибудь Среднеколымске, нужно было войти к нему в доверие – не все открывались.

Я занималась подростками и их проблемами, оказывалась «подсадной уткой» в детском республиканском распределителе для несовершеннолетних. Меня гримировали – я была молоденькой, 22–23 года, в штанах и кепке. И в таком образе легко входила в доверие, старалась понять, что творится у них в семьях. Занималась разными темами. Был момент, когда меня чуть не вытурили из республики.

– За что?

– За нашумевший материал про неблагополучных детей из Нерюнгри. В этот шахтерский город приезжали люди «за длинным северным рублем». В редакцию пришло письмо-сигнал, и я туда поехала. Внедрилась в среду, подростки приняли меня за свою, и я с ними стала тусоваться. Как жил этот город? Взрослые с утра до ночи работали на шахтах, зарабатывали большие северные деньги. А дети, предоставленные сами себе, жили в своем социуме: антисанитария подвалов, детское пьянство, подростковая беременность…

И обо всем этом я написала большую статью «Партия игры в “Ромашку”, или Взрослым вход воспрещен!», которая сразу подняла тираж газеты почти в два раза. Она наделала так много шума, что меня стали вызывать на партийные «допросы». Вскоре после этого вышел мой второй разгромный материал про якутский кукольный театр и нецелевое расходование бюджетных денег. И тут в отношении меня началась серьезная травля. Меня спасло заступничество очень авторитетного тогда человека, дирижера симфонического оркестра Гостелерадио Якутской АССР Галины Михайловны Кривошапко. Правда, после этого она мне сказала: «Ты смотри, такая молодая, а можешь испортить себе всю жизнь. Если бы это было 3–4 года назад, я бы тебя не спасла: перекрыли бы весь кислород, и в профессию ты бы уже не вернулась!»

Евгения Журавлева Личности

3-й курс университета. С сыном Никитой и мужем Валерой Журавлевым

– Евгения, в этом году исполняется 25 лет, как вы работаете в книжной отрасли. А с чего все начиналось?

– Прошло три года, и я вернулась в Ленинград. Сын должен был идти в первый класс, и я решила, что правильнее отдать его в ленинградскую школу. Я проработала какое-то количество времени в англоязычной газете «Neva News», а потом попала в «Труд». Была такая газета, если помните, с многомиллионным тиражом. Тогда зарождались первые рекламные агентства, и мы открыли первое такое агентство на базе «Труда», перешли на коммерческую основу.

В общем, я журналистка по крови, по мышлению. Журналистика – мой базис, это мое все. Но в этот момент у меня меняются семейные обстоятельства. Дело в том, что мы с мужем вместе работали в газете, и когда мы решили расстаться, кто-то из нас должен был уйти. Два медведя в одной берлоге – это неправильно. И мы решили, что раз он останется в газете, то уйду я. Это было взвешенное решение, никто меня никуда не гнал.

Мне пришлось съехать со служебной квартиры «Труда» плюс нужно было оплачивать частную школу, в которой учился сын. И я была вынуждена искать работу исходя из определенной суммы зарплаты. В журналистике таких денег не платили или же они были непостоянные. Помню, как пошла в коммерческое агентство (тогда еще не было Headhunter и подобных компаний), помню, как заполняла какую-то безумную анкету из 400 вопросов!  И из этого агентства меня отправили на собеседование в издательство «Питер»: небольшое, молодое, мало кому известное… В тот момент я решила, что это был кооператив.

– На какую должность?

– Не поверите – начальник отдела маркетинга. Когда в разнарядке на собеседовании увидела эту должность, я не знала, что это такое. Даже слова такого, «маркетинг», не знала! Это был 1994 год. Я пошла в библиотеку учить слово «маркетинг» (интернета же не было).

– А кто проводил собеседование?

– Я беседовала с тремя учредителями: Вадимом Усмановым, покойным Валерой Степановым и Леной Никольской. Мне дают названия книжек с аннотациями и спрашивают: «Что вы можете сказать по поводу этих книг?» Одна книга называлась «Ассертивность – в жизнь!», вторая – «Детская нефрология».

И тут я разошлась, беру этот списочек, читаю и говорю: «Вы, правда, думаете, что можно продать нормальным тиражом книгу с названием «Ассертивность – в жизнь!»? Слушайте, ну назовите вы нормальными словами, например: «Как воспитать уверенность в себе».

Вы спрашиваете, какой тираж может быть у учебника академика А.В. Папаяна по детской нефрологии? А вы потрудились узнать, сколько вообще детей с больными почками у нас в стране? Сколько врачей их лечит и сколько студентов этой специализации готовят вузы?».

В конце собеседования они распечатали мне список из всех книг, которые на тот момент были в портфеле, с просьбой оценить их уже дома. В общем, так я попала в «Питер».

Евгения Журавлева Личности

На «Эхе Москвы»

Евгения Журавлева Личности

Книжная выставка. Сын работал вместе с мамой

– Домашнее задание было выполнено?

– Было! В начале работы в издательстве очень пригодились мои связи в СМИ. Первые статьи о книгах я, естественно, публиковала в газете «Труд». Помню, как первая публикация о книжке про лечение спины наделала столько шума, что в Доме «Зингер» (тогда ленинградский Дом книги) образовалась огромная очередь!

Так мы начали работать, развиваться, строить этот волшебный отдел маркетинга. В «Питере» было интересно работать, открывалось много возможностей для творчества.

– По сути, вы создали этот отдел с нуля?

– Да. Как сейчас говорят, я принесла свои творческие компетенции людям, которые готовы были меня слушать и развиваться.

– И все получалось?

– Да, начало получаться. Мы стали издавать больше книг, потом у нас появились редакции.

– И что важно – хорошими тиражами!

– Помню, новую «Травинку» мы издавали тиражом 200 тысяч и даже не вывозили на склад: оптовики приезжали прямо в типографию и загружали в свои фургоны. Стояла очередь из машин! Это были 1995–96 годы. Много выпускали компьютерной литературы: успешные самоучители и учебные пособия.

Потом я переезжала в Москву и решила уйти из «Питера». Прихожу к Валере с заявлением, а он спрашивает: «Переезжаешь в Москву? Ну, значит, будем строить филиал в Москве!» И никуда меня не отпустил.

Московский филиал издательства «Питер» открылся в 1995 году и, кстати, до сих пор существует и процветает. А в 1996 году издательство создало три журнала: два лицензионных «Мир INTERNET» и «Byte/Россия», а третий, по моей инициативе и моему бизнес-плану, – отечественный журнал «Женский клуб». Моя мечта вернуться в журналистику осуществилась, и я стала директором, главным редактором и соучредителем собственного «глянца». Но счастье длилось недолго, менее трех лет: в 1998 году, в августе, случился дефолт, а в декабре скоропостижно, в 42 года, ушел из жизни Валера… И тогда «Питер» решил, что нужно вытащить оборотные средства из журнальных проектов.

Трудное было время… Ну, думаю, ладно, пока кризис, пока все наладится, можно родить второго ребенка…

– Самое время выполнять семейную программу!

– Да! Я пошла и «быстренько» в 1999 году родила дочь.J

Правда, параллельно продолжала работать и выстраивать московскую редакцию «Питера». Вскоре мы уже делали порядка 20–25 книг в месяц. Так продолжалось до 2005 года, пока меня не перекупило издательство «Олма», находившееся в тот момент в соседнем здании с «АСТ» на Звездном бульваре.

«Олма» была ранней компанией. Они в восемь–девять утра спокойно могли назначить совещание директоров, а в шесть вечера уже никого было не найти. «АСТ» же, наоборот, ночная компания, самая интересная жизнь начиналась ближе к шести вечера. И после своей работы в «Олме» я нередко засиживалась допоздна в «АСТ». Я уже многих знала, дружила с Александром Михайловичем Радовицким. Его кабинет находился в самой тусовке на седьмом этаже. Здесь проходила вторая серия моего дня. И как-то он говорит: «Чего ты все ходишь? Переходи уже к нам работать!» Так я попала в 2006 году в «АСТ».

– Яков Михайлович сам пригласил?

– Да, он даже провел собрание в первый мой официальный рабочий день, позвал Юру Дейкало, Володю Ломакина, Сашу Иванова. Мне было лестно. Я тогда уже твердо знала слово «маркетинг» и шла рулить маркетингом «АСТ».

«Назови себя хоть британской королевой. Главное, будем делать интересные книги!» 

Евгения Журавлева Личности

Фото: Ольга Муравьева

– В какой должности?

– Заместителем генерального директора по маркетингу и стратегическому развитию. У Якова Михайловича все было просто, он говорил: «Назови себя хоть британской королевой. Главное, будем делать интересные книги!»

– Чем вы занимались? Каков был «портрет» «АСТ» тогда, в 2006 году?

– Я полностью окунулась в этот бездонный океан работы. Мы, мой отдел маркетинга, в частности, формировали, придумывали и помогали придумывать редакциям и редакторам книги абсолютно по всем направлениям.

В огромном «АСТ» тогда было три крупных редакционных блока. Издательство на Звездном бульваре во главе с Колей Науменко плюс более двух десятков редакций, объединенных в издательство «Астрель» на проезде Ольминского под руководством Юры Дейкало, и еще так называемое ОМП (отдел межиздательских проектов, которым «рулили» Саша Иванов и Света Романова), через который с «АСТ» сотрудничало около полусотни редакционно-издательских площадок со статусом самостоятельных издательств, причем не только московских: «Аквариум», «Зебра», «Олимп», «НТ–Пресс», «Восток–Запад» («Муравей»), питерские «Сова» и «Полигон», ярославская «Академия развития», минский «Харвест», ростовский «Книжкин Дом»… И это далеко не полный перечень! Причем количество аутсорсинговых площадок постоянно росло. Уже при мне в контуре «АСТ» появились питерские «Прайм» и «Астрель-СПб», екатеринбургские «У-Фактория» и «Ульта-культура», саратовский «М-Пресс», челябинский «Аркаим», огромная «Аванта», «Рид групп», а в начале 2012 года – «Кладезь».

– Гигантская структура!

– Это была империя со всеми свойственными ей противоречиями и сложностями. У нас работало много интересных сотрудников. Яков Михайлович очень уважал талантливых и самобытных людей. Если человек хотел развиваться и глаза горели, он всегда поощрял: «Делайте, творите, придумывайте!» Особенная лояльность в этом плане проявлялась к редакторам. И поэтому было много всяких параллельных историй и редакций, выпускающих книги по схожим темам. И авторы, если с кем-то не срабатывались, могли переходить из одной редакции в другую – что, в принципе, немыслимо в стройной издательской бизнес-структуре...

В то время активно развивалась сеть «Буква», открывались новые магазины. И Якову Михайловичу хотелось в этой сети полностью реализовать модель книжного рынка.

– Нужно было выстроить самый широкий ассортимент и максимально удовлетворить читательские предпочтения?

– Да, поэтому у нас должны были выходить книги по всем жанрам и направлениям, с учетом всех ценовых ниш. Вот пришел в «Букву» и увидел все, что есть на книжном рынке. Когда в 2012 году «АСТ» переходило под управление «Эксмо» наш оборот составлял 6,5 млрд рублей. Издательство на Звездном, «Астрель» и ОМП давали примерно одинаковый объем по выручке – плюс-минус 2 млрд каждое.

– А вы были в какой части?

– Везде. Мы старались работать рука об руку со всеми подразделениями и всем издательским портфелем. Мы погружались во все процессы с головой: придумывали проекты и серии, притягивали новых авторов, смотрели в бинокль на рынок и конкурентов: где, кто, кого можно втянуть или перекупить? Фильтровали идеи редакций. Работа в «Олме» дала сильную коммерческую компетенцию проектного управления, расчета проектов, понимание рентабельности и так далее. В «АСТ» редакторы тогда этим не владели…

Не побоюсь сказать, что это было время дерзких вызовов, перемен, жажды развития. Чуть раньше меня в «АСТ» пришли яркие люди: Сережа Курунян, Боря Горелик, Света Полякова. Чуть позже, уже при мне, – Маша Сергеева, Саша Альперович, Лена Шубина, Варя Горностаева, Женя Ларина… Империя «АСТ» прирастала в первую очередь лучшими кадрами книжной отрасли.

– Это же какой огромный массив, и вы за все отвечали?

– Перед Яковом Михайловичем все за все отвечали! В то время компания «АСТ» была как одна большая семья, а Хелемский – душа этой семьи и единоличный самодержец. Он скрупулезно вникал лично во все процессы и нюансы, начиная от расценок корректоров и заканчивая арендой складов. Я не знаю, как вмещала это все одна голова! Это компьютер будущего, даже не нынешнего.

Если я когда-нибудь буду писать книжку про издательский бизнес в России, точно вспомню это эссе. Представьте себе: по коридору едет такая тележка, как в супермаркете, а в ней – книжки. Она мне напомнила роддом, когда на тележке везут маленьких новорожденных деток. Везет эту тележку Леня Каганов, коммерческий директор «АСТ». Под мышкой у него – большая гроссбуховская книга, такая толстенная рукописная тетрадь (Леня не владел компьютером). И он едет с этой тележкой по коридору седьмого этажа, потому что Яков Михайлович в определенное время идет из своего кабинета в помещение Саши Иванова обедать. Обед привозили домашний. Яков Михайлович надевал такой фартучек, похожий на слюнявчик, садился, клал салфеточку. Он мог пригласить на обед кого-нибудь, с кем, например, только что вел переговоры. И в это обеденное время к Якову Михайловичу можно было попасть с разными вопросами. Но главное, кто к нему приезжал: это Леня с «новорожденными детьми». В этой тележке было несколько десятков книг разных форматов и жанров. И Яков Михайлович каждого «новорожденного» брал в руки, как ребенка, смотрел и пролистывал. В этот момент ему могла прийти в голову любая идея, касающаяся чего угодно. Он мог в ту же секунду сказать: «А вызвать ко мне…» Мог проехаться по обложке, по бумаге, по качеству печати, позвать любого специалиста из любого конца своей империи для того, чтобы обратить на что-то внимание – как на хорошее, так и на плохое. Он мог закричать: «А Свету Порошину ко мне! Эту книгу срочно выставить на первые столы!» Или воскликнуть в адрес Саши Иванова: «Сашка, я не понял, ты почему такой маленький поставил тираж? Это же уникальная вещь!» И тут же мог назначить, к примеру, заоблачную цену на книгу и потребовать готовить новый тираж в другую серию.

– То есть он единолично принимал решение?

– Да, назначал цены на каждую книгу, познакомившись со своим «новорожденным ребеночком». Конечно, существовала система подсказок. Леня Каганов в своем большом гроссбухе имел подсказки почти по всем позициям. Но Яков Михайлович знал весь ассортимент как воздух, как свое дыхание. Леня участвовал в процессе, он мог, например, сказать: «Да, эта книжка в этой серии стоит столько-то. Яков Михайлович, мы попытались поднять цену, но она не очень стала продаваться». Подсказки были, но Яков Михайлович все помнил наизусть. Это потрясающе! И он единолично принимал решение и назначал все цены.

Как только книжка появлялась в прайсе, он тут же давал по ней все необходимые установки для всех. Кого не было – позвать, кого нельзя позвать – передать или позвонить. Он мог вспомнить любую историю – про права, например, про авторские гонорары: «Мы же заплатили этому автору такие-то деньги два года назад! А эту книгу выпустили только сейчас! Что с проектом? Кто ведет? Когда, наконец, выйдет книга такая-то?» –и точно называл название!

– Потрясающе. Компьютерный гений! И так проходил каждый обед Якова Михайловича?

– Да, каждый обед.

– Сколько лет вы проработали с Хелемским?

– С 2006 по 2012 год – 6 лет. И хочу сказать, что очень многому у него научилась. Я даже тогда не думала, что, работая с ним бок о бок, я каждый день постигала новый кейс, новый метод. Понимаете, все эти годы я находилась в непрерывной академии обучения.

Это я потом осознала. Нынешние мои коллеги по департаменту, мои заместители Ира Щербакова, Света Романова, – мы все пришли из старого «АСТ». Мы все были увлеченные книгами и самим процессом работы.

А чего стоили беседы Якова Михайловича с авторами! Это даже нельзя назвать мастер-классом, это какого-то высшего пилотажа сценарии. Как он умел построить беседу! Ведь не все авторы были одинаково полезны, не все одинаково продавались. Но как-то он мог влюбить в себя каждого! Это как к лекарю – сходил к Якову Михайловичу, и все – навеки в «АСТ».

Видеть мелочи, видеть людей, уметь расставлять приоритеты – весь этот бесценный опыт я приобрела за 6 лет. Тогда я начала осознавать, что книга – это немножко чудо! И, слава богу, что нет формулы бестселлера. Ведь если бы она была, то в мире осталось бы одно-единственное издательство, владеющее этой формулой…

Вот иногда кажется, что все составляющие бестселлера сложил…

– А пазл не складывается?

– Да, как в том магнитофоне: включаешь кнопку, а он не работает. И чуда не произошло. Выпустил очередной проект, и ничего более. А иногда бывает: и так не складывается, и тут надо всех соединить, и здесь много противоречий. И вдруг – раз! И книга пошла, и у нее появился большой читательский круг. Потому что чуть-чуть чудо, есть какая-то магия... И еще я тогда поняла, что в издательском бизнесе очень важен человеческий фактор. И в «АСТ», в моем подразделении, очень важны человеческие качества. У нас много талантливых редакторов.

– Собственно, почему импринты «АСТ» оказались так успешны? Потому что все идет от личности.

– Да, все идет от человека, очень важен личностный фактор. Одна личность обогащает другую. Например, Лена Шубина – она же открывает и выводит авторов, она немножечко соавтор в каких-то проектах. Или Оля Муравьева – скольких редакторов она воспитала, буквально создала целую плеяду главредов для отрасли! «АСТ» – это прежде всего команда ярких личностей, которые обогащают друг друга и обогащают свое дело. И с этой точки зрения я учу молодых сотрудников, говорю им: «Знаете, издательский бизнес – это чудо. Есть такая сентенция международная, что издательский бизнес трудно передается по наследству. Почему? Потому что в этом бизнесе важно слово и важны люди, которые пишут и делают книги и обращаются к сердцам своих читателей. Все остальное – технологии». Можно создать потрясающую с точки зрения бизнеса структуру, и мы знаем много таких примеров. Но если убрать человеческое, вытащить вот это сердце…

– Механизм может развалиться?

– Да, именно развалиться, потому что это – организм. Потому что в издательском бизнесе очень много органики. Хорошо, что это осталось в «АСТ», и Олег Евгеньевич стал строить новое здание на основе наших импринтов. Мы сохранили все наши редакционные единички, а их было несколько десятков.

– Евгения, сейчас вы возглавляете направление прикладной литературы «АСТ». Как выглядят ваши редакционные подразделения, какие направления они в себя включают?

–  На конец 2018 года в департаменте было шесть редакционных подразделений, из них пять импринтов: «Времена», «Лингва», «Кладезь», «ОГИЗ», «Прайм» и «Межиздат». Пять имеют брендбуки, а «Межиздат» – наследник того самого ОМП, он работает с разного рода литературой. С января 2019 года у нас уже 9 импринтов, так как редакция «Времена» разделилась на 4 редакционные площадки.

– И все эти импринты объединены в единый контур прикладной литературы?

– Да, верно. До того, как Олег Евгеньевич назначил меня на эту должность, у нас были отдельно «Межиздат» и дивизион прикладной литературы. В 2013 году эти департаменты объединились. Еще пару лет я передавала активы в другие департаменты «АСТ». Например, «Астрель СПб» была переведена в художественный департамент, «Сова», «Аванта» и детская часть «Харвеста» (провопреемником которого сейчас является «Интеджер») – в департамент «Планета детства». Но опять же – надо понимать нашу специфику. Если в «Эксмо» все четко поделено на тематические ниши, то у нас есть некое проникновение. У нас издательская платформа идет от читателя. Главное, чтобы импринт понимал ядро своего читателя, тех, для кого он выпускает книги. На самом деле, это чисто журналистская технология. По этому принципу формируется контент политематической периодики.

– А как вы изучаете ядро своего читателя?

– У нас прописаны брендбуки, спозиционированные на того читателя, которого мы хотим видеть. Например, «ОГИЗ» специализируется на красивых книгах для семейной познавательной и имиджевой библиотеки. Эта редакция очень хорошо работает с цветными изданиями, а значит, и с мелованной бумагой. Выпускают справочники по любым тематикам – это могут быть и вино, и собаки, и архитектура, и история, и монеты, и оружие, и война, путеводители и атласы, и так далее. Лучшие картографы страны работают в нашей редакции «ОГИЗ». Все наши карты – самые актуальные, мы сотрудничаем с Росреестром. Редакция является эксклюзивным партнером National Geographic и «Книги рекордов Гиннесса».

Редакция «Лингва» специализируется на языковой литературе. Помимо основной языковой пятерки – английский, немецкий, французский, итальянский, испанский, – мы выпускаем книги по русскому языку, а также по редким языкам и языкам, которые сейчас популярны – это корейский, китайский, японский. Заработав авторитет у взрослого читателя, редакция «Лингва» выпускает теперь линейки и для малышей.

– А какой профиль у редакций «Кладезь», «Прайм» и «Времена»?

– «Кладезь» – это все, что связано с хобби, бытом и досугом: книги по рукоделию, вязанию, шитью, дому, саду, огороду, кулинарии. Музыка, спорт, рыбалка, охота, научно-популярная медицина, кодексы – тоже зона интереса данной редакции.

Психология, эзотерика и народная медицина – это платформа бренда «Прайм». В 2018 году эта редакция показала рекордный рост.

«Времена» – абсолютно журналистская редакция, когда-то создавалась как «редакция быстрого реагирования». Она, кстати, одной из первых забрендировалась и защитила брендбук, и его принимал лично Олег Евгеньевич.

Почему «Времена»? Потому что в ногу со временем. Прототип редакции – всем известная программа «Время», которая ищет самое интересное о том, что происходит здесь и сейчас. В этой редакции выходит много книг известных медиа персон, самое большое количество трендовых тем, и она занимает треть в обороте департамента, который завершил 2018 год с объемом продаж в 1,78 млрд рублей. 

Беседовала Светлана Зорина. Окончание интервью читайте в следующем номере

Евгения Журавлева Личности

Эльбрус 2018. Флаг Департамента на вершине 



Еще новости / Назад к новостям


Forum with id 4 is not found.