04.06.2013

МЫ ВСЕ – В ОДНОЙ ЛОДКЕ!

Б.С. Есенькин
президент Торгового Дома «Библио-Глобус», президент Некоммерческого партнерства «Гильдия книжников»

Я.Л. Шрайберг
генеральный директор Государственной публичной научно-технической библиотеки России, председатель оргкомитета Международной конференции «Крым»

О прошлом…

- Б. Е.: Наше размежевание – это глобальная проблема для России. К сожалению, библиотеки – в одном министерстве, а издатели и книготорговцы – в другом, хотя все мы должны быть под единым началом: и книгоиздание, и книгораспространение, и библиотечное дело – подотрасли культуры. Эти области регулируются Законом РФ «Основы законодательства Российской Федерации о культуре» (№ 3612‑I от 9 октября 1992 года). Театры, музеи, библиотеки, книжные магазины, издательства, авторы – это культура нации, ее интеллект, который мы сохраняем и распространяем. Но складывается такое впечатление, что если книготорговые предприятия постепенно развиваются, становятся медиаплощадками, культурно-досуговыми центрами, где можно получить различного плана информацию или услуги, то библиотеки как бы законсервированы. Нет живого общения и диалога о будущем, позволяющего библиотекам не исчезнуть с общественной арены, чтобы они становились храмом знаний, развивались бы как современные центры культуры, науки и образования. 

Очень важны конференции, которые проводит Яков Леонидович Шрайберг, сумевший заразить этой идеей государственных чиновников, библиотекарей, музейных работников, преподавателей, ученых… Я восхищен его прозорливостью, снимаю перед ним шляпу. Но это лишь один эпизод. Да, на Крымской конференции собираются и издатели, и библиотекари, и книгораспространители, и другие, но пока нет корпоративной постоянно действующей площадки, на которой мы могли бы вести диалог о настоящем и будущем, о том, как встроиться в современный мир с учетом изменений, происходящих в информационном пространстве; не выстроена единая концепция развития книжного дела. К сожалению, это – большой провал в идеологии и философии, в построении алгоритма управления процессами в отрасли.

– Я. Ш.: Лет восемь, наверное, назад мы с Борисом Семеновичем работали в комиссии по созданию единой платформы взаимодействия библиотек и издательств в рамках Минпечати. Мы тогда приложили много сил и получили определенный результат – фактически был создан стандарт библиографического описания книги. Но через три года мы потеряли эти наработки. Я согласен, конференция – хорошая площадка, но этого мало. 

– Б. Е.: К сожалению, в России сложилось легкомысленное отношение к стандартам – их можно соблюдать, а можно и не соблюдать. Как говорится, на ваше усмотрение. Поэтому идет брак. Нормативная платформа книжной отрасли, увы, несовершенна. Много вопросов возникает и к Федеральному закону «О техническом регулировании» (№ 184‑ФЗ от 27 декабря 2002 года), и к Феде- ральному закону «Об обязательном экземпляредокументов» (№ 77‑ФЗ от 29 декабря 1994 года), и к Федеральному закону «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию» (№ 436‑ФЗ от 29 декабря 2010 года), и т.д. Более того, при подготовке предложений по разработке и совершенствованию нормативных правовых актов до сих пор недооценивается роль общественных организаций. 

– Я. Ш.: Библиотека (Борис Семенович, кстати, всегда говорил) очень строго следует стандарту. Она не включит в свой каталог книгу, если на ней не проставлены правильные индексы, если библиографическое описание выполнено не по ГОСТу. Все службы каталогизации, специалисты библиотеки настроены на это. Но если мы возьмем описания, которые получают книжные магазины вместе с книгой, то далеко не всегда они корректно ГОСТированы. Контроля как такового нет. Я не знаю, насколько это нужно офлайн-магазину, но для онлайн-магазина это принципиально. 

– Б. Е.: Вы знаете, соблюдение ГОСТов важно и для стационарного предприятия, и для интернет-магазина. Посмотрите, если мы получим библиографическое описание с ошибками, например, в выходных данных неправильно укажут фамилию автора или название произведения – напишут «Сидороф» или «Сидаров», то это спровоцирует вал ошибок. В результате издание не идентифицируют, его практически невозможно будет отыскать в море информации о товарной продукции. К тому же редакторские группы порой отсутствуют, и идет какой‑то навал безграмотности. Профессиональные общественные организации должны принять решение о корпоративном соблюдении стандартов СИБИД. В связи с этим позвольте предположить, что предстоящая конференция в Крыму – одна из возможностей заключить необходимые соглашения, засвидетельствовать свое намерение выполнять требования стандартов. 

Стандарт – это этика во взаимоотношениях, кодекс, который необходимо соблюдать. Он дает нам возможность успешно взаимодействовать в едином информационном пространстве. Яков Леонидович планирует представить в Крыму большой проект по созданию единой точки доступа ко всем университетским библиотекам. Но будет ли он работать без стандартов и форматов?! Мы знаем, что в нем приняли участие более 420 библиотек, университетов и научных организаций. Это здорово! Но участвовали ли в проекте издательства и книжные магазины? Мы тоже могли бы быть полезны и предоставлять необходимую информацию. 

– Я. Ш.: В проекте на первом этапе требовалось участие только библиотек, потому что нужно было отработать площадку. Ведь со стороны кажется, что всё работает – есть вузы, есть библиотеки. И сегодня вузы не могут получить аккредитацию, если у них не будет электронного каталога, так же как они обязаны быть подписчиками одного из сторонних агрегаторов электронного контента. То есть существуют определенные требования, которые вроде бы выполняются. Но когда начинаешь подключать библиотечные базы к единому каталогу, то оказывается, что электронный каталог вроде как есть, но он не всегда работает. Ситуация в области автоматизации библиотек, а значит, и предоставления ресурсов сложная. Поэтому сейчас мы ставим задачу отстроить эту систему. Мы чувствуем, что уже скоро она будет «дышать», будет готова, и тогда мы должны будем подключать к ней издателей и книготорговцев. Помимо всего прочего в создаваемой системе присутствует доступ к той литературе, которая не попадает на прилавки книжных магазинов.

– Б. Е.: И все же, с моей точки зрения, это должна быть государственная площадка, где будет аккумулирована вся информация от авторов и издателей. И самое главное, предполагаю, что по- степенно такая платформа позволит организовать и биржу авторских прав. Рано или поздно мы к этому придем, но опять же столкнемся с проблемой регистрации авторского права. А это – очень серьезный пробел во взаимоотношениях с автором.

…О настоящем…

– Я. Ш.: Давно стоит вопрос о том, что нужен единый реестр. Допустим, библиотека Московского университета оцифровала на законном основании труды Вернадского. Все его труды находятся вне авторского права, можно цифровать – нет проблем. Сейчас юбилей Вернадского, и многие кинулись к этой теме, начали создавать электронные коллекции. А что такое электронные коллекции? Это значит мучить книги – доставать где‑то, сканировать и т.д. А на самом деле уже всё лежит в электронном виде в Московском университете. Но большинство же не знает, что там находится. Именно отсутствие единого реестра оцифровки и влечет за собой такие безумные траты усилий и денег. 

Сейчас Председателем Правительства РФ поднята, на мой взгляд, очень важная тема – дать открытый доступ к дипломным и курсовым работам студентов. Ведь на самом деле, если бы диссертации были в открытом доступе, то легко было бы бороться с плагиатом. Когда ты видишь, что твой труд всем доступен, то сто раз подумаешь, стоит ли его «сдирать» у кого‑то, потому что его будут видеть все. Закрытость доступа порождает плагиаты. Но диссертационный фонд регулируется Законом об обязательном экземпляре (77‑ФЗ), который давно надо менять, и, тем не менее, он существует. С дипломами и курсовыми работами легче. И мы сейчас попробовали создать открытый доступ к работам такого уровня, связались примерно с 30 университетами и в итоге выяснили, что курсовых вообще нет в цифровом виде, а дипломных работ очень мало. Человек защитился, и всё это куда‑то складывается. Я, например, по своей кафедре во МГУКИ все дипломы и курсовые работы храню в электронном виде и спрашиваю согласие у студентов, причем не простое устное, а письменное заявление о том, что он не возражает. Это очень важно, и если бы это стало правилом для всех, то мы могли бы обеспечить единый доступ ко всем дипломным работам, которые защищаются в стране. 

– Б. Е.: И начинать надо уже сейчас… 

– Я. Ш.: Это целая система, которая касается и преподавателя. Он пишет учебное пособие и может либо заранее согласиться с тем, что оно будет размещено в открытом доступе для студентов, которые будут им пользоваться, либо не согласиться, и тогда с ним нужно регулировать этот вопрос законом. 

– Б. Е.: Этот диалог обязательно нужно проводить. Обратите внимание, сегодня зачастую действует такая схема взаимоотношений: заключается контракт, преподаватель создает учебное пособие, вуз его издает. А дальше… книга широко распространяется и через вузовские библиотеки, и через магазины, и через Интернет. Иначе говоря, автор создал учебное или научное произведение, получил заработную плату, и теперь его трудом все могут пользоваться. Здесь, мне кажется, существует большой провал. Нет четкости в организации взаимодействия по соблюдению авторских прав на базе законодательства Российской Федерации и корпоративной этики. Нужно выстроить алгоритм, который позволил бы однозначно видеть наличие авторского права на всех этапах движения интеллектуального продукта. 

– Я. Ш.: На самом деле пиратство в книжном сегменте рынка незначительно по сравнению с видео или музыкальным рынком. Пока. Если посадить в первый ряд большого зала серьезных людей, борющихся за авторские права и против пиратства, и честно спросить: ты фильм давно из Интернета скачивал или музыку, ты за это заплатил? Он так удивленно посмотрит и, конечно, не признается (честно никто не скажет). Но я просто знаю многих людей, которые посчитают, что какая ерунда – из Youtube скачать. И хотя сейчас Youtube считается защищенным, но оттуда слизывают все, кто только хочет. Это тоже пиратство. 

На мой взгляд, издатели сейчас делают очень правильные и умные вещи. 

Но что делают на Западе? Почему там меньше пиратства? У них тоже не так всё просто. Во Франции электронная книга, к моему удивлению, не популярна, а в Японии – одной из самых развитых в отношении цифровых ресурсов стран мира – 77 % населения вообще не читают электронные книги. И, на мой взгляд, ситуация изменится лишь тогда, когда цены на легальный электронный контент будут сопоставимы с возможностью за него заплатить. Например, на последней Франкфуртской ярмарке показывали book-reader стоимостью $ 10, но с контрактным контентом. Аналогично поступает Amazon со своими планшетами стоимостью $ 160 с уже предустановленным контентом. А в Великобритании придумали продавать книги по частям. Ведь студент книгу до конца не читает, ему нужна глава, и он скачивает ее с пиратского ресурса. А тут ему предлагают за $ 2 купить одну нужную главу, причем легально. 

– Б. Е.: Это один из важных вопросов. Но все‑таки, с моей точки зрения, общество должно осознавать, что воровать неэтично, нарушаются права, данные человеку Конституцией. Я думаю, сейчас мы подходим к тому, чтобы увидеть реальную картину деформации нашей культуры, почувствовать, насколько она беззащитна и как легко не заметить ее исчезновения. Я говорю не о прямой пропаганде, а о воспитании уважения к ней через систему образования, развитие общечеловеческих и семейных ценностей, прививание толерантности, популяризацию культурного наследия, через культуру чтения и овладения искусством думать, писать, говорить. Поэтому нельзя допустить, чтобы уроки истории книги и книжного дела были забыты. Это – наши истоки, и мы должны не просто разговаривать о культуре и книге, а предпринимать конкретные действия. Если каждый в книжной индустрии будет сам по себе, то к чему мы придем? 

Раньше были журналы, интересные выступления, статьи, мы вели диалог, сегодня же находимся в Интернете, большую часть времени проводим перед «стеклянным экраном». У нас появились различные возможности в общении, и все же мы стали меньше разговаривать. Диалога практически нет. Утрачивается культура устной речи. Интернет размывает правила этики и морали, снимает границы дозволенного. И это, конечно, бич для нашей культуры. 

– Я. Ш.: После того как отменили лицензию на издательскую деятельность, сейчас можно напечатать вообще всё что угодно. Вот завтра я открыл издательство и печатаю всё, что хочу. 

– Б. Е.: Это вопрос этики! Библиотеки, книготорговые предприятия, издательства могли бы на корпоративной основе вести диалог, совместно решать отраслевые проблемы, проводить стандартизацию, создавать единое информационное пространство и выстраивать модель саморегулируемой отрасли. Это то, что есть за рубежом и может достаточно успешно развиваться в России. 

– Я. Ш.: Борис Семенович, это правильно. Но за рубежом есть и другие сферы, в основе которых лежит, скажем, всепоглощающий и довлеющий над всем бизнес. Вот Amazon – крупнейший в мире онлайн-книжный магазин с миллионными продажами печатных и электронных книг. Что он делает? Два года назад запускает систему так называемого самиздата. Минуя издательства и книготорговые сети, автор продает свою электронную рукопись Amazon’у, и она немедленно попадает в планшеты. Весь редакторский цикл – побоку, вся лицензия – побоку. Автор что захотел, то и написал. Но при этом автор сразу получает живые деньги, читатель – книжку, а Amazon – прибыль. Качество книги и вообще какая‑то нравственность, этика пропадают – автор может написать всё что угодно. Он может неявно оскорбить каких‑то людей, ошибиться в их фамилии, в отчестве и т.д. То есть то, что обычно правит корректор, технический редактор, литературный редактор в ходе превращения рукописи в книгу, – всё это исчезает. 

– Б. Е.: Печально, что утрачиваются традиции книжной культуры и разрушаются редакторские школы. Массовая культура получает дополнительные стимулы под напором интернет-рынка. Вы в курсе, что скоро к нам придет Amazon?.. 

– Я. Ш.: Уже пришел и сейчас притащит Kindle. И если во всем мире продажи ридеров падают, а продажи планшетов растут, то в России, напротив, ридеры активно продаются. Я смотрел статистику, и получается, что у нас пока идет почти 100 % увеличения рынка читалок, так что Amazon пришел вовремя. Электронная книга набирает обороты. В России сейчас это порядка 5–10 % легального или нелегального скачивания, а в следующем году будет 15 % и так далее. В Америке – 25 %, а будет 30 %. Но все равно наступит предел, и другая часть останется за печатной книгой. Мне очень понравился пример А. И. Вислого, который он озвучил в одном из своих интервью. Когда‑то на заре атом- ной энергетики казалось, что больше не будет тепловых электростанций. И что в итоге? Какой‑то процент атомная энергетика заняла, а остальное по‑прежнему. То же самое и с печатной и электронной книгой. В этой ситуации меня волнует лишь вопрос, как добиться того, чтобы книга, попадая к читателям, а значит, и к детям, была как‑то защищена в плане и качества, и всего остального. С одной стороны, все дети уже в детском саду хватают в руки iPad, iPhone, и родители способствуют этому и говорят: «А вы знаете, мой Петя, которому недавно год исполнился, до клавиатуры дотянуться не может, но уж когда дотягивается, то что‑то там набирает и смотрит». При этом живая книга, сказки Арины Родионовны и пр. – это всё уходит. Этот момент для меня лично непонятен. Мне кажется, здесь нужен компромисс. Если будет утерян сегмент простого чтения детских книг, то каким бы замечательным ни был book-reader, он не восполнит ту воспитательную функцию, которую в том числе выполняет хорошо изданная детская книга. 

– Б. Е.: Вы знаете, что самое страшное? Ребенок становится одиноким. Он может быть обеспечен всеми современными цифровыми устройствами, интерактивными играми… только бы не мешал родителям думать над рабочими проблемами, отдыхать от повседневных дел. Диалог в семье исчезает. Разрывается цепочка передачи опыта и знаний от поколения к поколению. Дитя остается духовно голодным. Ребенок не читал, забыл грамоту, не научился анализировать и думать. Бездуховность – страшное будущее. 

Человек перестает пополнять себя знаниями. Он смотрит в монитор, смотрит и не видит, не запоминает, а время бежит. Можно предположить, что если сейчас мы не сумеем обратить внимание на свое будущее, сделать чтение модным трендом, дать легальный доступ к литературному отечественному и мировому наследию, поддерживать и развивать традиции, то это случится. В этом плане государство должно взять на себя ответственность за будущее общества. Иначе у нас вырастет поколение, которое не знает своей истории, своих корней, истоков. Неужели мы всё это растеряем? К сожалению, взрослые не осознают, что детство начинается с родительской любви и книги.

…И о будущем

– Б. Е.: Это будет уже не книжный магазин и не библиотека, а социокультурный центр, где общество сможет проводить свой досуг. Помните, Дома культуры? 

– Я. Ш.: Да, но они и сейчас где‑то есть. Даже в Москве, например, ДК Горбунова. 

– Б. Е.: Что там есть, Вы знаете? Это будет совершенно другое предприятие, представляющее современную информационную систему. При этом экономическая функция позволит реализовывать социально-просветительскую миссию. Уже сейчас «Библио-Глобус» и другие книжные магазины проводят различные культурно-досуговые, образовательные и воспитательные мероприятия. Организовываются встречи с писателями, ведутся клубные дискуссии, создаются творческие мастерские, детские и другие досугово-учебные клубы. Например, наш клуб «Библиоша», где дети знакомятся с творчеством русских и зарубежных писателей, учатся считать и писать, познают окружающий мир. Не надо никого заставлять что‑то делать из‑под палки. Надо больше создавать общественных центров, где человек мог бы даже не купить, а просто подискутировать, посмотреть и почитать книги, получить возможность приобщиться к культурным ценностям, повысить свой интеллект, решить проблемы, отдохнуть душой. И у нас есть такие постоянные читатели, которых я вижу каждый день в нашем доме книги, в Торговом Доме «Библио-Глобус». 

– Я. Ш.: В библиотеках есть постоянные читатели, и мы их тоже знаем, знаем, как их зовут. Они приходят в библиотеку как домой. Но мне кажется, что через 20–30 лет кардинальные изменения вряд ли произойдут, а вот лет через 100 – да, библиотека станет другой. Кстати, возможно, библиотека и книжный магазин станут единым центром. 

– Б. Е.: Это то, к чему мы с Вами должны стремиться. Это наше будущее! 

– Я. Ш.: Многие, говоря о будущем, отмечают резкое возрастание досуговой функции. Это важнее даже, чем цифровая функция. Конечно, библиотека будет притягивать людей, прежде всего возможностью предоставления услуг, и чаще всего, когда эти услуги станут доступны. Я категорический противник расширения рынка платных услуг в библиотеке, для этого у нас есть те же книжные магазины, а в библиотеке должно быть всё бесплатно. 

– Б. Е.: Библиотека и должна быть общественной, она должна притягивать. Она должна работать не 4 часа, а 24 часа в сутки, как, например, в Оксфорде. 

– Я. Ш.: Библиотечная система, как и книготорговая, будет претерпевать изменения. Она обязана изменяться. И нет никакой катастрофы в том, что у нас было 130 тыс. библиотек, а будет, например, 120 тыс. Конечно, когда закрывают библиотеку, это плохо. Но если в селе есть хорошая школа, а в школе есть хорошая библиотека, то зачем их две? А почему их две? А потому что разные ведомства, потому что школа – это Министерство образования, а сельская библиотека – это муниципалитет, местная власть. Разное финансирование, но цель‑то одна! Два человека могут прийти в одну библиотеку, а один – в другую, а так они могут прийти в одну библиотеку, и будет легче. 

– Б. Е.: Причем мы говорим об одном министерстве, едином государственном органе, который регулировал бы все области культурной деятельности. Профильные вузы, библиотеки, издательства, книготорговые предприятия… должны быть едины, гармонично работать на одну цель совместно с общественными организациями. К сожалению, культурная индустрия разобщена. И нам необходимо найти здесь консенсус. 

– Я. Ш.: Мы все – в одной лодке.


Еще новости / Назад к новостям